Антисоветский Советский Союз

Газеты-журналы читать некогда, но куда ни сунешься, везде космополиты: и воруют, и спекулируют, и низкопоклонствуют перед заграницей, «а сало русское едят» (Михалков). Фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», поэма Сергея Васильева «Кому на Руси жить хорошо?» (ответ: евреям), И наконец, апогей кампании: «Убийцы в белых халатах», врачи, которые по заданию еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» составили террористический заговор, убили Жданова, Щербакова, собирались убить несколько маршалов и генералиссимуса Сталина.

Я был далеко от Родины и не видел своими глазами, но узнал потом, что население было в панике. Люди отказывались лечиться у врачей-евреев, выбрасывали прописанные ими лекарства, русские ученики били своих еврейских одноклассников, сами евреи не только боялись (народного гнева, но и стыдились своей принадлежности к этому зловредному племени. Много лет спустя мой приятель рассказал мне об одном своем письме того времени. «Мне стыдно, что я – еврей», – написал он своим родителям.

А у нас в военной школе все идет своим чередом. И вдруг на уроке по политической подготовке встает курсант Васильев и, покраснев от напряжения, от сознания того, что хватит молчать, спрашивает: «Товарищ старший лейтенант, а почему у нас, в Советском Союзе, евреев не расстреливают?»

Произошло некоторое замешательство. Класс затаил дыхание. Старший лейтенант помолчал, подумал, потом улыбнулся Васильеву:

– Я понимаю, чем вызвано ваше беспокойство, но вы вопрос ставите не совсем правильно. Конечно, преступления некоторых людей еврейской национальности вырывают наше возмущение, наш справедливый гнев, но все-таки мы должны помнить, что мы гуманисты, интернационалисты, и мы знаем, что евреи бывают всякие. Бывают плохие евреи, а бывают хорошие, трудящиеся евреи.

– Вот, как, например, Фишман, – радостно подсказал Казимир Ермоленко.

– Вот как, например, Фишман, – охотно поддержал старший лейтенант и церемонно поклонился сидевшему на задней парте смущенному Фишману.

Васильев покраснел еще больше, сжал кулаки и сказал решительно:

– Фишман не еврей.

Хотя у него не было никаких причин сомневаться в происхождении Фишмана, он знал, что Фишман, при всех его недостатках, в общем-то свой парень. И Васильев готов был расстрелять всех евреев, кроме одного – Фишмана.

Год 1979-й. В одной московской компании знакомлюсь с неким доктором-психиатром. Он говорит, что только что прочел книгу писателя Ф. Это роман о том, как немолодой еврей, отрешившись, наконец, от своих былых коммунистических иллюзий, пришел к православию, крестился и много размышляет об исторической вине евреев перед русским народом. Автор (сам, между прочим, еврей) говорит, что стыдно даже сравнивать ручеек еврейской крови с рекой крови, пролитой русскими.

Психиатру роман очень понравился.

– Чем же он вам мог понравиться? – спросил я, Ведь он же просто очень плохо написан. Он скучный.

– А я, знаете, уже вышел из возраста, когда в книге ищут какого-нибудь острого сюжета или стилистических тонкостей. Меня интересуют только мысли.

– И какие же мысли вы нашли в этом романе?

– Я нашел в нем одну главную мысль и очень правильную. Он убедительно показывает, что во всем виноваты евреи. И в первую очередь – Бланк. Вы знаете, что настоящая фамилия Ленина – Бланк?

– Нет, – сказал я, – я знаю, что его настоящая фамилия Ульянов.

– Не Ульянов, а Бланк. Отец его матери был еврей Бланк.

– Хорошо, а кто был ваш дедушка по матери? - Мне случайно повезло. Оказалось, что его дедушка был татарин.

– Значит, и вы татарин?

– Нет, я русский.

На этом наш спор прекратился, потому что если уж человек дошел своим умом, что во всем виноваты евреи его с этой точки никакими доводами не сдвинешь.

1981-й год, Германия. Женщина преклонного возраста, старая эмигрантка, пригласила меня к себе. Поставила мне и мужу, немецкому бизнесмену, водку, сама пьет чай. Очень интересуется тем, что происходит в России, и, в частности, национальным вопросом.

– Вот я тут со всеми спорю, со мной никто не соглашается. Скажите вы, правда ведь никакого украинского языка не существует, а есть всего лишь малороссийский диалект русского?

– Нет, – говорю я, – думаю, что это неправда. Если вы услышите украинскую речь, не зная ее, вы, пожалуй, ничего не поймете. Это значит, что украинский язык все-таки есть.

Она промолчала, но вряд ли согласилась. Поговорили еще о чем-то.

– Скажите, – говорит она, – а почему среди диссидентов и среди советских правителей так много нерусских?

– Вы хотите сказать, что среди них много евреев?

– Ну, да, – сказала она, слегка замявшись.

– Что касается диссидентов, – сказал я, – то среди них, евреи, конечно, попадаются. А вот среди правителей… Скажите, вы думаете, Брежнев – еврей?

– А разве нет?

– Нет, Брежнев не еврей. И все остальные члены политбюро не евреи.

– Ну, как же, – говорит она и достает спрятанную за книгами советскую газету с портретами членов Политбюро, брезгливо смотрит на них. – Разве они русские?