АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

       Я прикусила язык, чтобы не повторять слов Акакия о том, что больше и не нужно. Помогла Эдику встать.

       -- Как нога?

       -- Терпимо.

       -- Ты за мной подглядывал?

       Неожиданно ясный взгляд без тени смущения поразил меня в самое сердце. Ага, туда же, куда не так давно попала пуля.

       -- Нет. Я не подглядывал. Я любовался тобой. Ведь я люблю тебя, Надя.

       Это была моя очередь краснеть.

       Кажется, у меня покраснели даже пальцы на ногах.

       У меня не находилось других, новых слов, чтобы самой себе рассказать, как же он прекрасен, и чтобы объяснить ему, как сильно люблю его -- я, и поэтому молчание затягивалось.

       -- Наденька! Эдик! Ну где вы там! У нас уже всё стынет! -- раздались крики с кухни.

       -- Э... если ты не против, Эдик, я пойду... оденусь.

       Он промычал что-то невнятное, и, уже закрывая дверь в ванную, я доверительно сообщила ему:

       -- Я тоже люблю тебя, солнышко!

       Если бы только мы были одни в доме -- о! У этой ситуации могло бы быть совсем другое продолжение... но, увы, когда мы спустились вниз, оказалось, что гостей в доме прибыло.

       На нашей кухне стало тесно оттого, что появился новый предмет мебели -- шикарное инвалидное кресло, населённое очаровательной бабушкой, чем-то похожей на миссис Хадсон из фильмов про Шерлока Холмса... не то на самого Шерлока Холмса. По крайней мере, трубка у неё была, да ещё какая!

       -- Здравствуйте!

       Она первая обратилась к нам, и мы с Эдиком пролепетали в ответ что-то невразумительное. Кроме нас и этой бабушки на кухне были ещё папа, мама, тётя Валя, Фил, Вера и Вольф.

       Почему-то мама выглядела... расстроенной? Удивлённой, напуганной? Готовой то ли плакать, то ли смеяться...

       Да, когда мы вошли, эта странная бабушка в кресле что-то говорила. Может быть, мамино состояние было связано с её словами?

       -- Меня зовут Селестина, -- сообщила между тем бабушка, умудряясь каким-то непостижимым образом одновременно говорить и пускать дым колечками. -- Я так понимаю, вы и есть Наденька и Эдинька, верно?

       Эдинька поперхнулся от такого поименования от совершенно постороннего человека, а я почему-то даже не удивилась, только кивнула:

       -- Ну да.

       -- Извините меня, дети мои, я должна была сначала дождаться вас, а потом уже говорить, но так получилось... -- напевный голос Селестины как-то так гармонично завершал её образ, так располагал и внушал доверие, что мы с Эдиком синхронно нащупали себе по табуретке и раздвинули кольцо собравшихся вокруг стола людей, вампиров и оборотней.

       От бабушки Селестины пахло вампиром. Обычным, нетравоядным.

       -- Дети мои! -- я поняла, что так Селестина обратилась на этот раз не только ко мне и Эдику, но ко всем присутствующим. -- Думаю, настало время ответить на тот вопрос, который не принято задавать дамам. Хоть вы и не спрашивали, я отвечу: мне скоро исполнится тысяча лет. Да-да. Скоро минет десять столетий, как я копчу это небо, ха-ха. За это время я успела испытать многое, пережить многих... Я любила -- меня любили. Предавали меня, предавала я, мир устроен так, что в нём постоянно, из века в век, из поколения в поколение, повторяется одно и то же, одно и то же. Поверьте, вообще жить -- скучно. А вот долго жить, как, например, я... интересно. Но не будем отвлекаться от темы.

       Колечки дыма перемежали слова Селестины.

       Гробовая тишина оттеняла каждое слово, и было заметно, что бабушка старательно подбирает их, составляет, прикидывает, сможет ли выразить ими всё то, что мрачным огнём светилось на дне прозрачных, бледно-зелёных глаз.

       -- Я уверена, что вы все понятия не имеете о том, как устроен этот мир, -- жёстко заявила она, и мне на миг показалось, что это сказал совершенно другой человек, а не тот божий одуванчик, что только что напевно вещал о былых временах и закольцованных нравах. Но нет, это была всё та же Селестина.

       -- Возможно, иногда вы догадываетесь о том, что происходит. Особенно сейчас, когда расстояния теряют своё значение, границы обретают новые смыслы, а люди становятся сильными настолько, что получают возможность конкурировать с нами, вампирами! С вами, оборотнями! Лично мне всё равно, насколько сильны стали люди. Главное, мы, вампиры, получили возможность спокойно жить, не привлекая к себе внимания с их стороны. Однако всегда были, есть и будут те, кого не устраивает мир на этой планете, вернее, не устраивает расстановка сил в нём. Им хотелось бы, чтобы люди превратились в кормовую базу для нас, вампиров. А с вами, оборотнями, проведена была бы такая война, после которой вы не претендовали бы на другую роль, кроме домашних животных... да. И такие... представители нашей расы всегда готовы стереть в порошок любого, кто осмелится встать на их пути.

       Селестина надолго умолкла. Может быть, собиралась с мыслями.

       Но, может быть, просто давала нам время осознать сказанное.

       У меня, например, почему-то никак не получалось. Вроде бы, всё понятно сказано и правильно, да только как-то уж слишком... нереально. Неужели кого-то из вампиров -- из нас! -- может не устраивать то, что с паспортом и удостоверением он может пойти в ближайшую аптеку и взять там, просто взять, бесплатно, столько крови, сколько ему нужно?!