АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

       Признаться честно, вчера я переживала -- как меня оценят здешние девушки? А сегодня меньше всего волновалась, что там будут обо мне думать. Они-то, вероятно, расценивали меня как сильную соперницу, но я, вспоминая ту леди в красном, что улыбалась мне минут десять назад из зеркала, понимала, что все эти фролищенские красавицы мне не соперницы. Нет, не спорю, каждая из них хороша по-своему, и дело даже не в том, что у меня парео от Прада, а у Кати -- полинялый павлопосадский платок...

       Дело в том, что Клюев будет моим.

       И вдруг, внезапно, на меня накатило что-то... Это было странно. Сродни животному магнетизму. Я знала, что сюда идёт Клюев! Всего один. Именно тот, о котором так хорошо мечтается перед сном... когда, конечно, отдаёшь себе отчёт в том, что засыпаешь. Мне вот пока не выпало такого счастья, но, думаю, не всегда же буду вырубаться, как вчера. Воспоминания о вчерашнем вечере так и оставались размыто-съёженными, и разбираться в них не хотелось абсолютно.

       Ну тогда и не будем разбираться. Главное, что я уже чувствую его запах -- и мне хочется на него наброситься и пить, пить, пить его кровь!.. А я полностью контролирую себя и могу почти совершенно спокойно не набрасываться и просто дышать им до умопомрачения. Так-то вот! Могу слушать его неторопливые шаги. Прогибать спинку покруче, чтобы виднее была шнуровка на груди.

       Он шёл ко мне, похожий на бога, сошедшего с небес. Улыбался, и я таяла от этой улыбки. Истинная жажда, Внутренний Дикий, требовали сделать хотя бы глоточек -- ну же! Это же так просто! Всего один, ты же знаешь, что убивать не обязательно! -- но сегодня рассудок был сильнее.

       И он шёл, я смотрела на него, а девчонки тихонько раскачивали шепотки: Эдик-Эдик-Эдик-Эдик.

       Теперь мне известно его имя.

       В прошлый раз, когда семеро пловцов выходили из воды, мокрые, блестящие, головокружительно прекрасные в своём загаре и интерьере из сосен, сине-коричневой речки и белого песка, мне казалось, что этот пьянящий аромат исходит ото всех. Теперь, чем ближе подходил ко мне Эдик, тем больше я убеждалась в том, что это -- его персональный запах.

       Я нервно облизнулась.

       Он тоже.

       -- Привет, -- сказал он мне. -- Можно, я рядом с тобой позагораю?

       Его тёплый баритон прогнал волну мурашек по спине, и на какое-то время лишил дара речи, поэтому я просто кивнула.

       Эдик разложил соломенный коврик параллельно моему, скинул белую с синими кантами рубашку, навевавшую воспоминания о море, парусах и адмиралах, легко и изящно расстался с шикарными белыми шортами... и остался в шикарных алых плавках, похоже, от Ом.

       Мы лежали рядом, каждый на своём коврике, оба в красном, смотрели, как над нами плывёт прозрачное облако, похожее на дракона.

       Молчали.

       Я отчаянно придумывала, о чём бы с ним заговорить, чтоб не показаться полной идиоткой, чтоб заинтересовать его... да я же никогда не испытывала таких проблем! Всегда знала, кому, когда и что сказать, чтобы сцапать обеими лапками мужское сердце! А тут -- поди-ка. Лежу, млею от пьянящего аромата и слова подбираю. А ещё надеюсь, что парень моей мечты сам заговорит со мной.

       -- А меня Эдуард зовут, -- сбылась мечта. Всем бы так сбываться! -- Можно просто Эдик. А ты Надя, дочка Фёдора Борисовича Лебедева?

       -- Ага, -- кивнула я в ответ, переворачиваясь так, чтобы продемонстрировать Клюеву все изгибы своего тела в самом лучшем ракурсе, -- мне очень приятно с тобой познакомиться...

       Он снова облизнулся.

       В груди сладко зазвенели колокольчики: Эдик тоже волнуется! Других причин для волнения, кроме меня вблизи не видно!

       -- А пойдём поплаваем? -- предложила я, и он обрадовался:

       -- А пойдём!

       Мы поднимались с ковриков, и он, и я, и зябкий холодок в районе копчика, предвестник всех неприятностей, никак не мог достучаться до сознания, одурманенного близостью Клюева.

       Обрати я внимание на знаки, всё могло быть иначе, а так -- сначала раздался дикий Олин визг:

       -- Па-да-еееееет!!!

       И только потом я услышала хруст и треск падающего дерева.

       На нас с Эдиком падала сосна.

       И не одна.

       Наверное, это круто смотрелось бы в кино: стройные темноволосые парень и девушка в красных купальных костюмах держатся за руки, а на них летят огромные в неотвратимости своего падения деревья...

       Но мы-то были не в кино!

       Если кто-то сейчас смотрел на меня, он видел размытое пятно, с такой скоростью способны передвигаться вампиры, когда возникает в этом необходимость. Пока Эдик, впав в столбняк, созерцал надвигающиеся на него ветки, я похватала в охапку парео, рубашку, шорты, коврики, а когда две сосны с треском и грохотом накрест рухнули туда, где только что были мы с Эдиком, нас уже качали волны на середине Луха.

       Клюев блаженно улыбался, растянувшись на мелкой водной ряби.

       С берега что-то кричали девчонки.

       У меня в голове прекращалась безумная пляска мыслей.

       Я только что обнимала Эдика.

       Я обнимала Эдика!

       Я обнимала его, обеими руками, он такой горячий, у него такая нежная-нежная кожа, упругая, гладкая! У него такие сильные мышцы -- он не успел толком среагировать, когда я перехватила его поперёк тела, но какой у него великолепный пресс...