АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

       Кажется, они переоценили себя. Или недооценили меня... разницы почти никакой.

       Эдик лаконичным ударом отправил в нокаут того, что держал его за волосы, подскочил, огляделся... все пятеро подонков прикидывались мёртвыми, чтоб их больше никто не пинал. Хотя, может быть, они и правда потеряли сознание.

       -- Спасибо, -- сказал мне Эдик.

       В мыслях я уже успела нарисовать сцену бурной благодарности, которая вполне могла закончиться и поцелуем, но... Клюев более чем буднично отряхнулся, вытащил из кустов свою сумку, обшарил карманы Пятого, вытянул оттуда бумажник и ключи... и спросил, словно мы и не в Дзержинске встретились:

       -- Вы сегодня на озеро не едете?

       -- Э... -- я никак не могла прийти в себя и отдышаться, а он... а он про какое-то озеро! -- Мы вчера, вообще-то, хотели, но, похоже, передумали...

       -- Ну может, тогда поедешь с нами? Мы решили, что поедем сегодня на Санхр.

       Я уже знала, вычитала в Интернете, что это озеро можно называть и Санхар, и Санхр, и от Эдика я впервые услышала сокращённый вариант.

       -- Поеду, -- вздохнула я, стараясь, чтобы голос звучал не слишком разочарованным.

       Во-первых, поняла, что уже вторник, а мы так и не выбрались в воскресенье на озеро. То ли потому, что я полдня проспала, то ли по какой ещё причине, но почему-то о поездке вспомнилось только после того, как Эдик напомнил.

       Во-вторых... Эдик так спокойно воспринял, что я его спасла от сволочей! А ведь от них ещё и подтягивает тем противным ароматцем, который преследовал меня всю дорогу до Дзержинска.

       Это странно, да.

       Ну и в-третьих, конечно же, в-третьих... я могу продолжать сколько влезет, хоть ещё год, мечтать о поцелуе. Но сегодня меня никто целовать не собирается.

       А жаль.

Глава девятая. Практика.

       Эдик зашёл за мною, как и обещал, через час. Я успела сдать папе его документы, наскоро перекусить, собрать сумку, приготовить пляжный коврик и всё, что нужно для купания. И даже заскучать успела, "гуляя" возле бочки с кувшинками.

       Мысли в голове крутились разные, преимущественно обрывчатые, непричёсанные. Вместо того, чтобы помечтать, как водится, о том, как всё будет хорошо, я принюхивалась к ветру. Мне снова казалось, что пованивает чем-то отвратненьким, но в то же время знакоменьким. Тошнотворненьким. Недавним. Память отказывалась отвечать, кто источает этот аромат, твёрдо уверяя в одном: это живое существо, и оно не из тех, которых я знаю с детства.

       А когда пришёл Эдик, мысли и вовсе разбежались в разные стороны. Успела только подумать, что это всё-таки обидно, когда твой возлюбленный не замечает, что ты отличаешься от остальных людей...

       И обидно, когда он не разделяет твоей любви.

       Хотя... кувшинки в бочке и песни по ночам заставляли отбросить прочь сомнения в ответности чувств!

       А когда я заглянула в его бездонные карие глаза, когда он погладил горячей ладонью моё плечо, помогая спуститься со ступенек... мне показалось, что я настоящая леди. Шикарная дама. Что я иду по ковровой дорожке где-нибудь на фестивале в Каннах.

       А в довершение всего возле дома нас ждало некое невообразимое чёрное чудо.

       Когда-то давно, не в прошлой даже, а в позапрошлой жизни, оно было мотоциклом. Но я за это не поручусь! Ёлки зелёные, напрочь в окрестностях отсутствующие, не выдерживающие конкуренцию со стороны сосен! Да я не думала, что у Эдика может оказаться мечта моего детства -- самая что ни на есть настоящая "крыса", как у Петра Лома из одиннадцатого "Б", самого крутого парня из моей школы!

       Из моей бывшей школы...

       Сидеть на этом собранном из подручных средств мотоцикле было неудобно, однако круто. Два ряда крупных фар, подозрительно похожих на фары "Жигулей", закрытые толстыми металлическими решётками, крылья, полученные путём наезда на лежащие в песке полосы железа, вручную загнутый молотом из цельного металлического листа бак, и всё это покрыто натуральнейшей ржавчиной! И всё это в принципе не должно держаться вместе, но держится, рычит, гремит, грохочет! И едет! Да ещё как едет!

       Заднее колесо немилосердно таскало во все стороны по песку. Каждая выбоина и каждый поворот приближали мои попу и бёдра к состоянию хорошей отбивной... И всё-таки вот оно какое, счастье -- обнимать любимого, пряча лицо от ветра, и под грохот и рёв мотора мчаться по грунтовой дороге между стройными рядами сосен...

       Озеро находилось в двадцати километрах от Фролищ, "крысобайк" Эдика развил скорость около пятидесяти. Конечно, мы должны были ехать до Санхара минут двадцать, но мне показалось, что я успела только сесть позади Эдика, прижаться к нему и вдохнуть живительный аромат, а самодельный мотоцикл уже тормозил на пологом берегу, поросшем яркой зеленью. Серо-коричневое кружево сосновых ветвей и стволов, щедро сдобренное солнечной зеленью, соединяло гладкую водную синеву с синевой небесной -- со всех сторон.

       -- Мы сегодня первые, -- сказал, улыбаясь, Эдик и заправил мне за ухо выбившуюся из хвостика кудряшку.

       Еле удержалась, чтоб не поймать его руку и не прижаться к ней. А хотелось, очень... просто побоялась, что он неправильно поймёт.