Антисуворов. Самые лживые мифы о Великой Отечественной

Военная наука, в том числе фортификация, шагала в XX веке семимильными шагами. Это, например, казематы ле Бурже, о которых я рассказывал в главе о финской. Введенные в начале века на французских фортах казематы ле Бурже стали весьма популярны в 30-е годы, когда артиллерия заставила прятать от противника амбразуры укреплений. Старые крепости были от всего этого безнадежно далеки. Кроме того, время малочисленных по меркам XX века армий, наступавших вдоль дорог, прошло. Для армий наполеоновской эпохи крепости были препятствием. В 1941 г. 17-я, 18-я танковые дивизии Гудерина форсировали Буг севернее Бреста, 3-я и 4-я танковые дивизии – южнее Бреста. Немецкие танкисты Бреста в глаза не видели: пока крепость еще сражалась, они уже наматывали на гусеницы дорогу на Минск. Брестскую крепость осаждали пехотные дивизии немцев. Во времена сплошного фронта многомиллионных армий отдельные крепости роли не играли. Гораздо сильнее Брестской крепости были, например, ДОТы 3-й роты 17 опаб 62-го Брестского УР в районе д. Слохи-Анно-польское. Там было 9 дотов, в том числе три артиллерийских: один с двумя 76-миллиметровыми пушками, два – с 45-миллиметровыми пушками. Боевая ценность этой группы ДОТов намного выше, чем Брестской крепости. И держались ДОТы, гарнизон которых составлял несколько десятков человек, сравнимое с Брестской крепостью время. Последний ДОТ 2-й роты 17 опаб был подорван немцами 30 июня 1941 г. Первая рота 17 опаб у пресловутого моста через Буг у Семятичей сражалась до 3 июля 1941 года. Только на 12-й день войны замолчали орудия и пулеметы штабного ДОТа «Орел», который, в отличие от своего тезки – броненосца отряда Небогатова, предпочел смерть позорному плену. Защищала ДОТ «Орел» почти две недели войны горстка бойцов, всего 25–27 человек под командованием лейтенанта с простым русским именем Иван Иванович Федоров. Про Брестскую крепость узнали во многом благодаря исследованиям С. С. Смирнова. Но в крепости оборонялись остатки двух дивизий, а ДОТы УРов на новой границе защищали немногочисленные гарнизоны. Поэтому свидетелей осталось мало, и широкой известности подвиг бойцов пулеметно-артиллерийский батальонов не получил.

Зададимся вопросом: «А является ли вообще строительство укреплений или их полное забвение свидетельством агрессивности?» Одним из лидеров в области строительства крепостей перед Первой мировой была Германия. Именно в Германии была построена самая совершенная на 1914 г. крепость – Мец. В. В. Яковлев в своем труде 1931 г. «История крепостей» написал о Меце следующее: «В описанном виде бывшая германская крепость Мец воплощала собой высшую степень развития крепостей XX века: ни в одном другом государстве такой крепости не было». Но интенсивное строительство укреплений не означало позиции овечки. Германский план войны, широко известный как план Шлиффена, предусматривал наступление через Бельгию с охватом французских войск. Крепости на левом фланге должны были при этом сдерживать наступление французского правого крыла. Развитые фортификационные сооружения на восточных границах Германии, крепости Торн, Кенигсберг, Познань и Грауденц предназначались для сдерживания русской армии, которая своими действиями могла помешать наступательной операции на Западе. Анализируя только строительство укреплений, нельзя делать однозначных выводов о планах государства. Если военное руководство той или иной страны вынашивает наступательный план, то никаких цирковых номеров с постройкой липовых укреплений не будет. Фортификационные сооружения – это удовольствие дорогое. Поэтому в интересах наступательного плана будут строиться полноценные укрепления, предназначенные для высвобождения сил на главном направлении. Усиленная фортификационными сооружениями местность требует меньшего количества войск для эффективной обороны. Следовательно, высвободившиеся в результате постройки укреплений войска можно использовать на том направлении, где мы наступаем. Есть и еще один вариант использования оборонительных лини. Согласно словам Клаузевица, вынесенным в эпиграф, усилия противника будут направляться в нужное русло. По такому пути шли французы, сооружая «Линию Мажино». Германской армии тем самым указывался путь через Бельгию, где и можно было разгромить ее в маневренном сражении.