Антисуворов. Самые лживые мифы о Великой Отечественной

На фоне документального свидетельства, слов «возможно внезапное нападение» в Директиве, слова косвенных свидетелей «Сталин в возможность германского нападения не верил до самого последнего момента, даже после вторжения и то не верил» выглядят совершенно неубедительно. Не надо считать главу Советского государства умственно отсталым. Он мог до определенного момента не верить в то, что Германия осуществит нападение на СССР без попыток политического давления. Война есть продолжение политики. Того, чего не удается добиться мирным путем, добиваются военным. И тому есть многочисленные прецеденты. Перед вторжением в Польшу был долгий период жесткой политической конфронтации. Еще в 24 октября 1938 года на встрече Риббентропа и посла Польши в Германии Юзефа Липского Польше было предложено вернуть Данциг, разрешить постройку автобана по территории «польского коридора», присоединиться к антикоминтерновскому пакту. Война разразилась спустя почти год, после долгих попыток урегулировать вопрос мирным путем. Конференций и других попыток урегулировать спорные вопросы политическим путем было несколько, начиная с марта 1939 года. События августа 1939-го были финальным актом дипломатической драмы. Перед вторжением СССР в Финляндию в 1939 году финнам сначала было предложено политическое решение конфликта: обмен территориями. Поэтому в нетипичное поведение Гитлера, который нападет без предъявления каких-то ультиматумов или требований, одним словом, без общепринятой в подобных случаях процедуры, не верили. Но, когда факты стали неопровержимо доказывать, что будет именно так, были приняты меры по повышению боеготовности войск, а в последний момент издали директиву войскам быть готовыми к нападению, на всякий случай оставив лазейку для возможного политического урегулирования конфликта.

Для понимания того, можно ли факт создания ВСЭ использовать в качестве доказательства существования плана «Освободительного похода», сравним события в СССР с событиями, происходившими в других армиях, как в 1914-м, так и в 1939–1940 годах. Если СССР готовил нападение, то проводимые в предвоенный период мероприятия должны отличаться от тех, которые проводились при вступлении в войну на общих основаниях, вследствие вторжения противника, выполняя союзнический долг или после официального объявления войны. И если мы посмотрим на пример других стран, то сделаем маленькое открытие. Перед Первой мировой войной в России тоже существовал «Второй стратегический эшелон». Это тоже были войска, которые везли из мест постоянной дислокации в районы предполагаемых боевых действий. Были и войска, выдвигавшиеся вплотную к границе. Соответственно, факт проведения подобных перемещений не является признаком агрессивности, как это утверждает Суворов, мероприятия по выдвижению войск внутренних округов были жизненно необходимы для ведения боевых действий вне зависимости от их характера – оборона или наступление.