Антитело

— У нас нет космических кораблей, — осторожно, тщательно подбирая слова, ответил Нану. — Мы живем иначе, чем вы, и не можем вот так путешествовать. И информацию мы получаем напрямую от инфополя Вселенной. Так можно узнать многое, но не всё. Издалека — только о чем-то… большом, значимом. Например, у себя дома я мог узнать ваш язык, потому что на нем говорит огромное множество существ и он создает ощутимые возмущения в инфополе. Но узнать о существовании какого-то конкретного человека я могу только так, как ты: познакомившись с ним. Исключения случаются, но редко. Так о существовании Сферы я знал, потому что это — значительный объект, но о том, что люди его уже нашли, нет. Потому что… — он запнулся, а я воспользовалась паузой.

— Погоди, кажется, дошло. Информация об этой находке привлекла внимание недостаточно большого числа людей, чтобы об этом узнала Вселенная?

— Да, как-то так. А почему не попросил отвезти туда сразу… Я знаю, что она существует, но не знаю, где именно, и просто не смог бы объяснить, куда нужно лететь.

— Вин. Счастье-то какое!

— Что?..

— Что ты всё-таки можешь внятно и по делу разговаривать, — охотно ответила я. — Хоть что-то прояснилось, уже радость. Погоди, а как саранча собирается уничтожать Сферу? Наши вот как ни пытались, так и не сумели даже маленького кусочка отколупнуть. А у них технологии-то похуже.

— Не всё определяется технологиями, — возразил Нану. — Не всё определяется знаниями. Ты сейчас повторяешь ту ошибку, которую совершили когда-то харры: ставишь одну часть целого над другой. Они просто придут и уничтожат, потому что это их природа. Всё, что существует, может быть уничтожено. Прости, я не объясню это понятнее, просто не могу подобрать правильные слова в твоем языке. Мне кажется, всех нужных просто не существует. Вы, люди, еще не придумали название этим вещам.

— Ну ладно, плюк с ними. — Подумав, я махнула рукой: без этого знания я уж как-нибудь обойдусь, полно гораздо более важных вещей.

— Можно я тоже спрошу?

— Валяй, — слегка озадачилась я от такого вступления.

— Почему ты сегодня не пришла? — И голос такой тихий, немного тревожный. Я даже не удержалась и хмыкнула иронично: вот же проблемы у мужика.

— Сначала потому, что ты во сне так вывел меня из себя, что прийти я могла только с единственной целью: дать тебе в морду. Вряд ли бы ты это оценил. А потом… Это твое принуждение к созиданию напрягает. После встреч во сне ничего такого не случается, а вот в действительности… Я вообще-то за людей отвечаю, а вдруг меня накроет в самый неподходящий момент?

— Ты злишься?..

— А что, повода нет? Твоя манера разговора, знаешь ли, жутко раздражает. Здесь скажу, здесь не скажу, а тут мы рыбу заворачивали…

— Какую рыбу? — озадачился Нану.

— Копченую, — хмыкнула в ответ. — Но последней каплей стал поцелуй. Ты уж определись, пристаешь ты ко мне с неприличными намерениями или нет. Это вообще-то очень по — скотски было, поцеловать, облапать и свалить в туман.

— Извини, — кажется, он смутился. — Я… не удержался. Было неправильно целовать тебя там. Вообще во сне — неправильно. Не то. Но в реальности ты меня избегаешь…

— А в реальности мне, вообще-то, шимка должна все эти поползновения блокировать, — проворчала я. — Как ты обходишь ее влияние? Она же просто ограничивает выработку определенных гормонов, значит, никакого влечения быть не должно. А Ларюшину вон как накрыло.

— Я ничего не обхожу, — вздохнул Нану, невесомо прошел кончиками пальцев по моей щеке там, где на коже тускло светился узор шимки. — Эта штука может многое, но разум может ее обмануть, если у него есть такая цель.

— Да, я помню, разум многое может и вообще суть основа мироздания. А реальность — это совокупность наших ощущений и ничего больше. Как там было?.. И вообще, может быть, я мотылек, который спит и видит во сне, что он… Как звали того мужика, который это сказал, — под гипнозом не вспомню.

— Вот видишь? — вздохнул мужчина. — Ты даже в это не веришь, как я могу рассказывать тебе всё? Есть вещи, которые нужно делать или узнавать в определенном порядке. Ты не можешь этого не понимать. Сначала нужно выучить буквы и цифры, и только потом решать уравнения, иначе всё это будет бессмысленными пятнами на бумаге. Понимаешь?

— Вот сейчас было наглядно, ладно, — смирилась я. — Считай, осознала, больше не буду донимать тебя вопросами смысла жизни. Но можешь хотя бы объяснить, за какие такие огромные заслуги столько счастья — и всё мне одной?

— О чем ты?

— О тебе, — вздохнула раздраженно. — Ну ладно возжелать секса — много времени и ума не надо, но ты мне еще зачем-то мозг отыметь пытаешься!

— Я, наверное, всё-таки не очень хорошо понимаю ваш язык, — заметил Нану через несколько секунд вопросительного молчания.