Антитерра (СИ)

— Я совершал страшные вещи, но никогда мне не сравняться с тобой, ибо нет греха хуже предательства.

— Предательства, — Валенрод рассмеялся и покачал головой. — Тебе ли говорить о предательстве Ланарис.

На лице императора появилась злоба, его не могла не расстроить неудача в попытке задеть Адриана за живое.

— Подумай ещё раз о тех несчастных. Подумай о нашем мире. Скольких ты обречёшь на смерть?

— Скольких ты обрёк на смерть!

— Потребности большинства превыше потребностей меньшинства.

— Сами расплодились, кто в этом виноват.

— Свой мир ты на смерть ради чужого обрекаешь.

— Что мне твой мир, я никогда не страдал космополитством.

— Среди умерших, Адриан, будут и миллионы аквилонцев. Подумай о них, о Генриетте, или ты забыл.

Лицо Валенрода помутнело, взор стал суровым как никогда прежде, оскалил зубы, опустил взгляд и выдержал паузу, медленно поднял его, всматриваясь в императора, и подвёл черту тихим, но выражающим, решительность голосом:

— Это уже пустое, всё предрешено, я должен тебя убить.

— Взаимно, — ответил Ланарис и, подняв шпагу, двинулся на противника.

Звон клинков огласил своды зала. Двое, схватившихся друг с другом, быстро перемещались по центральному кругу, словно плясали в смертельном танце. Ланарис был хладнокровен, он медленно отходил и быстро возвращался, делал выпады, которые Адриан с трудом, но всё-таки отбивал, и только кончик шпаги императора смог разорвать китель и оставить царапину на плече лейтенанта.

Валенрод знал: Ланарис такой же аквилонец, как и он, а значит, в ближнем бою не уступает. Он не рассчитывал, что, став диктатором, тот перестанет заниматься фехтованием. Уж слишком хорошо Адриан изучил своего друга ещё в детстве.

Лейтенант контратаковал, Ланарис отбил удар и, скрестив шпаги, сошёлся с Адрианом вплотную, повернувшись со всей силы, врезал ему локтем в бок, так что у Валенрода перехватило дыхание. Он на мгновение согнулся, и тут же император уже стоявший сбоку от него, ударил его ногой сзади на уровне колена, одновременно с этим выбивая оружие из рук Адриана.

Шпага со звоном отлетела в сторону. Ланарис отойдя на пару шагов, с торжественным видом прошёлся вокруг поверженного противника, который откашливаясь, с трудом дыша, медленно пытался приподняться.

— Вот теперь друг мой думаю самое время поставить точку, — произнёс уверенным голосом Ланарис, проходя по залу. — Признайте, ваше благородие, всё было предрешено, ваша жалкая попытка не могла ничего изменить, — тень улыбки скользнула по лицу тирана.

— Предрешено, — усмехнулся Валенрод, чуть приподнявшись и тут же откашлявшись, продолжил. — Вот тут вы правы. Всё было предрешено и предсказано давно, очень давно. О том, как появится человек, который развяжет войну и дана будет ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. Впрочем, думаю, остальное вы сами знаете, Ланарис, и сможете сложить два и два, имеющий очи да увидит.

Император остановился, торжественное выражение мигом исчезло с его лица. Уставившись взглядом в Валенрода, он встал неподвижно, тяжело дыша. Так стоял он с минуту, пока лицо его не приняло совершенно потерянный вид, и одними губами он проговорил: 'Не может быть'.

Ланарис разжал руку, и шпага со звоном упала на пол. Его лицо вдруг перекосилось от злости, он наклонился, выхватил из-за голенища нож, продолжая смотреть на Адриана взглядом полным одновременно злости и отчаяния, что только делало его ещё более угрожающим.

— Нож за голенищем, — с улыбкой на лице сказал Адриан, явно довольный реакцией своего противника. — Всё-таки осталось вас что-то аквилонское.

Император быстро двинулся вперёд, оскалившись, словно раненый волк перед броском. Он кинулся на Валенрода, готовясь вонзить в него клинок и тут же Адриан, рукой, которая в ожидании лежала чуть выше сапога, выхватил нож и, отстранившись в сторону, бросился навстречу Ланарису.

Лезвие ножа прошлось по правому боку императора чуть выше пояса, и на мраморный пол упала россыпь красных капель. Ланарис рухнул на пол, и проехал несколько метров, оставив за собой красный след, но, тут же, не обращая внимания на весьма глубокую рану, вскочил и бросился на Валенрода. Повалил того навзничь и смотря тому прямо в глаза горящим взглядом. Прижав руку Адриана с ножом к полу и несколько раз, ударив, выбил клинок, и, схватившись за свой нож двумя руками, занёс его над лежащим противником. Он быстро опустил его, но Валенрод, подставив блок, отвёл удар в сторону.

Император одной рукой ударил Адриана по рукам, отводя их в стороны, и тут же вновь попытался ударить Валенрода ножом на этот раз, держа рукоять одной рукою. Кончик лезвия ударился в мраморный пол в паре сантиметров от виска лейтенанта. Двое противников замерли, ожесточённо смотря друг другу в глаза.

Постепенно лицо императора становилось всё более спокойным, он встал, не спуская глаз с Валенрода, обратился к офицеру гвардии:

— Принесите наградной пистолет для лейтенанта Валенрода.

Через минуту из толпы вышел гвардейский капитан с пистолетом в руках, на котором была выгравирована надпись.