Антитеррор 2020

Виновным в гибели Маевского Вечеров считал себя. До сих пор он шел вслед за событиями, не опережая их, и расплата не замедлила наступить. В случае еще одного промаха эта цена обещала увеличиться многократно.

— Надо бы его снять с потолка и прикрыть, — пробормотал в рацию программист «Фобос инкорпорейтед».

— Конечно, но позднее.

Перемещаясь в невесомости, Вечеров старался держаться от Андрея чуть в стороне и сзади. Тот ничем не выдавал ни настороженности, ни агрессии.

— Добрались, вот оно, здесь.

Разрушения, причиненные взрывом, едва не коснулись просторного отсека, однако здесь, точно так же как и в коридоре, дрейфовала туча мусора. Темноту рассеивали только фонари скафандров. Компьютер нашелся с трудом и выглядел безжизненным.

— Ищи, в чем тут дело, я подожду.

Вечеров постарался принять позу поудобнее, борясь с накатившей от невесомости тошнотой. Андрей возился, повернувшись к нему спиной. «Если он Сэт, то сейчас пытается прочитать мои мысли. Во всяком случае, запуск капсулы в его интересах».

— Все, осталось только перезагрузить.

«Странно, я никогда не стрелял в невесомости, едва ли стоит пробовать. Но в рукопашной я с этим типом справлюсь».

Вечеров слегка переместился вправо, приготовившись, это и спасло ему жизнь.

Стреляли сзади, на свет, из лазерного выжигателя. Луч не мог оставить на теле смертельного ожога, но порвал скафандр Андрея возле плеча, и воздух в ту же секунду устремился наружу.

— Не задерживай дыхание! Зажми дыру! — заорал Вечеров в рацию, выключая фонарь и не надеясь, впрочем, что парень поймет. — Выключи фонарь! Молчи, не двигайся!

Попытка не дышать в вакууме означает немедленную смерть. Отсутствие такой попытки может отсрочить конец на пару минут, изредка их хватает для выживания.

Вечеров постарался уйти с линии огня, но не рассчитал влияния невесомости и отлетел куда-то в угол, за скопище ящиков. Было тихо и темно. Потом лазер, нащупывая мишень, чиркнул по панели, оставив на ней неглубокий зигзаг. Луч продолжал отплясывать по стенам, плавя то, что можно расплавить и покрывая стены беспорядочными росчерками. Все это происходило без дыма и в неестественной, абсолютной тишине.

«Он все же боится попасть под выстрел».

Теперь Вечеров переместился в сторону, укрываясь за завалом сломанного оборудования, пытаясь поймать противника в прицел. Полыхнуло совсем близко, и он сразу выстрелил в ту сторону, из которой пришел луч. Он не понял, попал ли, не слышал ни крика, ни стука падающего тела, все происходило в абсолютной тишине, в отсеке, для которого понятия верха и низа утратили смысл, единственным звуками оставались похрустывание обломков, задевавших скафандр, и собственное дыхание Вечерова. Больше не стреляли. Потревоженные схваткой коробки медленно и хаотически перемещались. Вечеров, потеряв точку опоры, перемещался вместе с ними, он ждал долго и терпеливо, чувствуя себя дрейфующей мишенью и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в мешанине предметов при слабом отблеске аварийной лампы, который проникал из коридора. Коробки, задевая скафандр, приглушенно шуршали. Сэт, если он сейчас умирал, делал это поневоле беззвучно для других. Если он оставался жив, то, вероятно, пытался понять, насколько точен оказался его собственный выстрел.

«Два охотника в темноте», — подумалось Вечерову.

Что-то круглое и одновременно бесформенное скользнуло мимо. На пару секунд в конусе тусклого света появился чужой скафандр. Трещины на пробитом пулей щитке шлема разбегались веером. Выжигатель оказался прикреплен к скафандру тросиком.

— Это же курьер, мать его.

Пуля прошла у виска, не задев его, однако враг был мертв уже пару минут. Кожа на щеках покраснела от удушья.

Вечеров разжал руки, мертвый Сэт медленно поплыл в сторону и замер у потолка.

«Вот и все. Это тебе за Мишу».

— Эй, Лазарев, ты жив?

Рация молчала. Беспорядок в отсеке и тусклый свет мешали отыскать программиста.

— Лазарев, Андрей, отзовись!

Вечеров нашел в поясной сумке ремонтный комплект и приготовил липкий пластик, понимая, как это безнадежно поздно; он «плыл» и искал среди обломков крушения «Фаэтона», отталкивая хлам свободной рукой до тех пор, пока не сверкнуло красным и острое жало не кольнуло его пониже локтя. Через краткую долю секунды он услышал характерный свист воздуха. «Сэт всегда уходит живым. А вот мне осталось всего несколько секунд».

Вечеров не стал выключать фонарь и постарался дышать ровно. Отверстие оказалось круглым, размером с мелкую пуговицу. Он прижал к нему кусок пластика и замер в таком положении, продолжая внешне расслабленно плыть в пространстве. Шум утечки воздуха не прекратился ни через секунду, ни через две, ни через десять, однако сознание оставалось ясным. Удушье так и не наступило. «А ведь это не воздух свистит, это кровь звенит у меня в висках».

Тот, кто был Сэтом, приблизился к жертве только через пять минут — время, вполне оправданное, если учитывать обстоятельства. Он двигался уверенно и был спокоен — и продолжал оставаться спокойным до тех пор, пока пистолетная пуля не пробила в его скафандре дыру.