Антиваксеры, или День вакцинации

– Я позвонил в управление, мои ребята приватизировали ненадолго Газель у транспортной компании и куртки с их логотипом, – сказал Котов, – в квартире я присмотрел подходящий шкаф, грузчики мои приехали, упаковали труп в него, спокойно вынесли, погрузили в машину и увезли. Лишняя мебель редактору все равно теперь без надобности.

Беккер молча развел руками, подивившись изворотливости полковника и не став уточнять дальнейшую судьбу шкафа. Они чокнулись и выпили.

– Скажите, – продолжил Сан Саныч, – вчера на совещании Вы доложили, что в квартире обнаружены отпечатки пальцев двух людей – самого Бабушкина и Ракитина. Неужели больше там ничьих следов не было?

– Нет, – твердо сказал Котов, – мы тщательно все проверили и выявили пальчики только двух человек. Отпечатки одного обнаружили повсюду – и на посуде, и на мебели, в туалете, на кухне. Такие следы может оставить лишь хозяин квартиры, преступник физически не успеет за короткое время все так залапать. Да и отпечатки злоумышленника будут одинаково отчетливы. А здесь наслаиваются новые на старые.

Внимательно слушающий речь коллеги Беккер между делом налил еще по одной, они снова чокнулись, выпили, и Котов продолжал.

– А отпечатки второго человека обнаружены только на ручке входной двери, с обеих сторон, и на стене в коридоре, видимо, когда бежал обратно, схватился за стену. Мы подумали, что это пальчики Артема, а так как он был тут-же рядом, сразу и сравнили.

– А у трупа сняли отпечатки? – спросил прокурор.

– Да, конечно, – ответил полковник, – именно ими и залапана вся квартира. Мы по ним и подтвердили личность убитого, ведь по лицу там опознавать особо было нечего.

– А никаких прижизненных отпечатков Бабушкина у Вас случайно в базе нет? – заинтересовался Беккер.

– Да откуда, – развел руками Котов и невзначай посмотрел в пустую рюмку, – он раньше никогда не привлекался, биометрию не проходил. Но и так понятно, что труп принадлежит ему. Никто кроме него столько следов в квартире оставить не мог.

Котов пока не понимал, к чему клонит прокурор, и это его немного напрягало, а тот тем временем налил еще по одной, они выпили и расспросы продолжились.

– А разве не странно, что в квартире больше не оказалось никаких отпечатков? – спросил Сан Саныч, – к нему никто вообще не приходил в гости?

– Дело забрала ФСБ, их ребята после нас еще раз тщательно проверили квартиру, – ответил полицейский, – а если бы нашли какие-то другие улики, то Бритвин обязательно бы сегодня о них доложил. Да и откуда там взяться чужим пальцам? Бабушкин жил один, жены и детей у него нет, родители давно умерли, любовницей какой-нибудь завалящей и той не обзавелся. А преступники своих пальцев не оставили, они действовали в перчатках.

– Как Глава сегодня, – невпопад вдруг сказал прокурор, и коллеги рассмеялись. Беккер налил еще по одной, собеседники выпили.

– Кстати, – отметил Котов, – Андрей Николаевич хоть и жил один, но дома поддерживал прямо-таки образцовый порядок. Мы, когда отодвинули от стены шкаф, в который труп упаковали, то под ним даже пол чистый был. Я прям позавидовал. Сами же знаете, сколько пыли обычно под мебелью скапливается.

И тут Котов с удивлением увидел, что его невинная фраза вдруг сильно озадачила прокурора, и тот даже замолчал на несколько минут, о чем-то напряженно размышляя. Но вслух ничего не сказал и перевел разговор на другую тему.

Глава 23. Чай со стариком (часть 2)

(четверг, 16:30, двое суток до Дня вакцинации)

– Что Вы скажете насчет сегодняшнего письма счастья? – спросил Сан Саныч.

Котов последний час много думал о нем. Он абсолютно не понимал, кто, а главное зачем написал злосчастное письмо? Иван Иванович? Но ему такое послание совершенно не нужно. Если он планировал вдвоем с Кузнецовым новые убийства, то предупреждать будущих жертв было лишним. Ведь секретарь антиваксеров работал на результат, а не на популярность. Если кто-то из полицейских или медиков случайно опознал убитого (например, по адресу, где им пришлось работать), то вряд ли он побежит писать анонимки, а скорее просто поделится информацией с друзьями и знакомыми. То же самое справедливо и в отношении соседей Бабушкина, если они заметили что-то необычное. В любом случае должны поползти слухи, но их не было.

Оставался один наиболее вероятный вариант – письмо написано настоящим убийцей Бабушкина, задумавшим уничтожить всю верхушку города. А хитрый Иван Иванович похоже просто решил использовать в своих целях смерть редактора, раз уж она все равно случилась, и немного потянуть одеяло на себя. Он то видел ситуацию глазами Олега, и думал, что его оппонент действительно умер от страха, а не от пули.

Но кто убил главного редактора? Может Штык вернулся в квартиру и застрелил Андрея Николаевича уже по-настоящему, а потом в свою очередь заказчики преступления убрали его самого? Или Штык столкнулся случайно с убийцами Бабушкина, был выслежен ими и ликвидирован, как ненужный свидетель? Возможно, но эти версии надо еще обдумать. А времени спокойно поразмышлять над происходящим совсем не хватало.