Антиваксеры, или День вакцинации

Ольга Альбертовна ушла, а Галина Федотовна проплакала целую ночь, но уже в шесть часов утра следующего дня заняла очередь перед дверью пункта вакцинации (хотя тот работал лишь с десяти). Она укололась и тут же доложила об этом дочери. Ольга Альбертовна деланно удивилась, и они при встрече распили по такому случаю бутылочку вина.

Людмила Сергеевна, конечно, тут же прокляла предавшую ее подругу, но для Галины Федотовны жизнь после смерти была куда важнее мнения упертых бабок. Мать даже распространила выдумку дочери среди подруг пенсионерок, заставив таким образом еще нескольких стойких антиваксерш переметнуться в стан врага.

А сегодняшний визит Ольги Альбертовны подходил к концу.

– У тебя деньги есть, на жизнь хватает? – спросила она мать перед уходом.

– Есть, – рассмеялась та и махнула рукой, – я же теперь богатая.

– Когда ты успела разбогатеть? – удивилась Ольга Альбертовна.

– А я квартиру нашу сдала, – гордо сказала Галина Федотовна.

Еще в семидесятых годах прошлого века, большой группе работников Зари коммунизма выделили квартиры в новой хрущевке на окраине Шахтинска, на улице Весенней. Получила там жилье и Галина Федотовна, причем на одной площадке с Андреем Николаевичем Бабушкиным, работавшим в то время репортером. Именно в этой квартире Ольга Альбертовна выросла, в нее же вернулась после неудачного брака, и снова съехала куда глаза глядят, подальше от матери. А год назад умерла одинокая старшая сестра Галины Федотовны, жившая в центре города, и у которой не было никаких родственников кроме младшей сестры. Мать Ольги Альбертовны после вступления в наследство перебралась поближе к цивилизации, а ее собственное жилье осталось пустым. Мысль о том, чтобы отдать полученную квартиру дочери, Галине Федотовне даже в голову не приходила. Зато мать не раз предлагала дочери вернуться на Весеннюю, но та наотрез отказывалась, не желая вновь попасть в зависимость. Да и жить в том районе ей больше не хотелось. А сдавать квартиру посторонним людям смысла не было, ее тут же превратили бы в притон. Поэтому известие матери очень удивило Ольгу Альбертовну.

– И кому же ты ее сдала? – спросила она.

– Бабушкину, – ответила Галина Федотовна.

– Андрею Николаевичу? – изумилась Ольга Альбертовна, – ему своей квартиры мало?

– Он же теперь главный редактор, – рассмеялась мать, – большой человек, богатым стал! Приехал месяц назад и говорит, мол хочу в кои-то веки сделать ремонт у себя, все снести, полы, трубы, окна, двери поменять, мебель купить новую, но жить там во время ремонта невозможно будет. Вот он и сказал, мол Галина Федотовна, сдайте мне пока свою квартиру, все равно пустая стоит, а я поживу у вас какое-то время, и предложил двадцать тысяч в месяц. Да за три месяца сразу протягивает шестьдесят, мне чуть дурно не сделалось!

Ольга Альбертовна задумалась. Она прекрасно понимала, что аренда квартиры ее матери не тянет больше десятки в месяц. А двадцать тысяч казались чем-то невероятным, тем более мать и бесплатно пустила бы Бабушкина, стоило ему попросить.

– Он деньги то сует, – словно прочитала ее мысли мать, – а я чуть не ляпнула сдуру, мол Андрей Николаевич, да живи ты бесплатно, какие проблемы! Но вовремя боженька язык мне прикусил. Взяла у него деньги, отдала ключи и говорю – хоть целый год пользуйся, родной мой! На том и расстались. Так что я теперь богатая!

– Чем вкладываться в ремонт своей убогой хрущевки, лучше бы купил квартиру в центре, – заметила Ольга Альбертовна.

– Ну, наверное, на нее еще не заработал, – развела руками мать.

– Ну снял бы пока жилье в центре, за такие деньги то, – не унималась дочь, – и на работу ближе ходить.

– Ага, – сказала Галина Федотовна, – за работничками сейчас глаз да глаз нужен, а не станешь их контролировать, они тебе такой ремонт сляпают, что рад не будешь. А тут все удобства. И живешь в чистоте, и строители под присмотром.

– Ну да, тоже правильно, – согласилась Ольга Альбертовна, порадовалась вместе с матерью за ее внезапное богатство, и поехала домой.

Глава 26. Тайна Штыка

(четверг, 19:00, двое суток до Дня вакцинации)

В пустом и освещенном конференц-зале, где сидел начальник управления ФСБ, пел его любимый Шевчук. Бритвин в сложных случаях, требующих размышления, всегда включал фоном ДДТ, а ситуация сейчас была крайне непростая. Полковник не очень любил свой маленький и тесный кабинет, поэтому частенько располагался в просторном конференц-зале – в большом помещении ему лучше думалось, особенно под осень и дождь.