Антиваксеры, или День вакцинации

Ракитину прочили в будущем занять место Бабушкина, но он туда не стремился. Работу в редакции он рассматривал лишь как хорошую тренировку, трамплин, с которого можно и нужно потом запрыгнуть куда-нибудь в действительно стоящее место. Ведь Артем прекрасно понимал, что газета себя уже изжила, как в принципе и любое печатное слово. Восстав из небытия и полностью выполнив свою стратегическую задачу, Заря коммунизма должна была вновь угаснуть, теперь уже навсегда. Тираж газеты в последнее время медленно, но верно снижался, писать становилось не о чем, а людям начали надоедать однообразные истории об успехах вакцинаторов и неудачах антиваксеров. Да и прививать в Шахтинске было уже практически некого.

Но пока газету еще не стоило списывать со счетов – через три дня в городе намечалось широкое празднование Дня вакцинации, и большинство статей в Заре коммунизма посвящалось этому неумолимо приближающемуся событию. Артем и его команда из кожи вон лезли, придумывая все новые и новые сюжеты. Они с трудом выдерживали все ускоряющийся ритм работы, выживая лишь за счет молодости и здорового цинизма. Кстати, и сам Бабушкин, хоть более и не писал, но, прекрасно зная историю родного Шахтинска и все его памятные даты, иногда выдавал ценные идеи для новых передовиц, ловко вплетая прошлые события в текущие реалии.

Ракитин наконец дошел до кабинета начальника, хотел уже войти внутрь, но наткнулся на запертую дверь. На мгновение Артем даже растерялся. Он привык к тому, что Андрей Николаевич с девяти утра до восемнадцати вечера всегда находился на своем посту. Не было дня, чтобы Бабушкин не появился в редакции. Газету выпускали ежедневно, без выходных и праздничных дней, на полувоенном положении. И так же ежедневно Андрей Николаевич приходил утром в свой кабинет, а вечером уходил домой. Но сейчас, впервые за долгое время, главный редактор отсутствовал. Ракитин постоял немного у закрытой двери, сбегал на пост охраны и узнал там, что Бабушкин сегодня в редакции не появлялся. Тогда Артем взял у охранника запасной ключ, вернулся назад, открыл кабинет Андрея Николаевича и заглянул внутрь. Ничего подозрительного он там не увидел. Но было совершенно непонятно, почему Бабушкин не приехал на работу и не предупредил никого о своем отсутствии. Хотя, мало-ли какие у старика могут вдруг появиться дела, подумал Артем и набрал его номер.

На звонок, однако, никто не ответил. Заместитель главного редактора узнал у охранника домашний адрес своего начальника, вышел на улицу со свежим оттиском газеты, сел в свою машину и поехал к Бабушкину домой.

Добравшись до места, Ракитин зашел в подъезд с неработающим домофоном, забежал на третий этаж и позвонил в квартиру №7. Но никто ему не открыл. Он на всякий случай толкнул дверь, и та неожиданно поддалась. Это почему-то очень не понравилось Артему. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь квартиры, увидев обшарпанные стены коридора и непритязательную мебель, мало подходящую для жилища главного редактора. Да еще в нос ударил какой-то непонятный сладковатый запах. Осторожно ступая и озираясь по сторонам, Артем зашел в коридор, а оттуда уже в зал. Еще через мгновение он, как ошпаренный, вылетел из квартиры, трясущимися руками достал из кармана телефон и позвонил Главе города.

Глава 6. О пользе домашних заготовок

(среда, 18:00, трое суток до Дня вакцинации)

В полумраке кабинета Главы, где за большим столом сидело несколько человек, было тихо. Присутствующие изумленно молчали, у них в головах совсем не укладывалась известие об убийстве Бабушкина. Наконец Соловьев кивнул начальнику полиции, полковнику Котову, и тот заговорил.

– Огнестрельное ранение в голову из пистолета, марка устанавливается, смерть наступила около двадцати двух часов вчерашнего дня. Следов взлома нет. Судя по всему, убитый сам открыл преступнику. Его привязали в зале к стулу, а потом застрелили, – докладывал Котов, – в квартире никаких улик, указывающих на личность убийцы, не обнаружено. Я по Вашему распоряжению сразу прибыл на место преступления и вызвал оперативно-следственную группу. Осмотр квартиры и вынос тела мы осуществили предельно скрытно, шум не поднимали, как Вы и велели. Опрос соседей пока не проводили.

– И не надо пока, – пробурчал Глава, – давайте-ка сначала, господа, определимся, что нам делать с трупом. Кому, кроме здесь присутствующих, известно о смерти Бабушкина?

– По моему указанию убитый записан в протокол как неопознанный труп, – продолжал Котов, – тем более, что после выстрела в лицо опознать его невозможно. Кстати, пальцев в квартире никаких не нашли, кроме отпечатков самого Андрея Николаевича и Ракитина. А может он Бабушкина и грохнул?

Артем побелел, но все остальные улыбнулись, оценив плоскую шутку полковника, слегка разрядившую обстановку.

– Хорошо, – сказал Глава, – повторяю – что будем делать с трупом? Вы же все понимаете, смерть Андрея Николаевича нам сейчас совершенно не нужна. Вот застрелили бы его пораньше, в самом начале возрождения Зари коммунизма…