Антивозрастная программа профессора Мененго

Эта книга предназначена для читателей, которые стремятся вернуть контроль над своим телом, руководствуясь комплексным подходом, а также для тех, кто интересуется как продолжительностью жизни, так и эстетикой и омоложением. Очень часто эти три аспекта рассматривают по отдельности, несмотря на их взаимосвязь. Совместное рассмотрение даст намного больше, нежели изучение каждого по отдельности. Это называется синергией.

Я родился в 1966 году на юге Испании. В 1968 году я из детской коляски вместе с мамой принимал участие в парижских демонстрациях. В то время движение хиппи, течение контркультуры, появившееся в 1960-х годах в США, распространилось по остальным странам западного мира. В начале семидесятых многие хиппи возвращались из Индии и разных стран Востока с альтернативными представлениями о здоровье и медицине. За карикатурным образом, закрепившимся за ними, вследствие употребления ими психотропных веществ, скрывалась невероятная интеллектуальная работа. В детстве за ужином я беседовал с друзьями моей матери о вегетарианстве, веганстве, голодании, магнетизме, экологии, йоге, детоксе, медитации, возвращении к корням, терапевтических звуках, работе над осанкой и тому подобном. Мне было совсем не скучно, наоборот, эти разговоры казались крайне увлекательными, и я активно в них участвовал, даже когда мой возраст обозначался всего лишь однозначным числом. Это были оживленные дискуссии, которые могли тянуться весь вечер. И речи не было о том, чтобы поверить в идею, не разобрав ее по косточкам. Такое тогда существовало правило. Но какое это было счастье! Моя любовь к медицине, профилактике и борьбе со старением зародилась именно в то время. Мы критиковали врачей, и я решил стать одним из них. В довершение ко всему теперь я преподаю медицину. Какая ирония!

Мы, врачи, имеем возможность заниматься профессией, напрямую влияющей на жизнь человека. Это дает нам значительные полномочия, которым многие завидуют. Большинство престижных профессий, такие как право, финансы, страхование, маркетинг, политика и т. д., основаны на интеллектуальной составляющей. Они на самом деле появились относительно недавно в истории человечества и их существование зависит от времени и места. Нашим же объектом исследований остается тело, которое в конечном счете, мало изменилось с тех пор, как homosapiens впервые появился в Африке 300 тысяч лет назад. Где бы мы ни были, человек остается человеком, и мы можем его лечить. В обществе всегда существовали шаманы, хорошо знающие растения и способные приготовить из них различные лекарства, добавки, обезболивающие и успокоительные средства.

Затем во время учебы я выбрал хирургию. Почему? По нескольким причинам. Во-первых, хирургия ни в чем тебя не ограничивает: хирург всегда остается врачом, в то время как не всякий врач может работать хирургом. Я тогда отметил, что в то время, как медицина становилась все более техничной, хирург, в конечном итоге, оставался тем, кто осматривал больных, трогал их, ощупывал, слушал. И опять же, этот контакт с реальной жизнью мне нравился. Я – ярый приверженец технологий, но тем не менее считаю, что клиническое обследование необходимо. Подобно тому, как чемпион мира по шахматам не ищет удачный ход, но сразу же видит его, более чем в 50 % случаев опытный врач может поставить точный диагноз менее чем за две секунды, с того момента, как пациент появляется на пороге кабинета; остальные консультации служат лишь подтверждением гипотезы путем рационального рассуждения. На мой взгляд, есть три критерия, которые характеризуют хирурга. В первую очередь, любовь к красиво исполненной работе. Точные движения, элегантность, эстетика как таковая – все это абсолютно не интересует терапевта. Затем прагматизм: хирург любит оценивать четко, прямо и незамедлительно результат своих действий. И наконец, хирург обладает особым даром, который дан не каждому: он способен дегуманизировать тело во время работы и снова гуманизировать его по завершении операции. Без этой способности он не смог бы сделать даже самый маленький надрез.

В итоге я выбрал пластическую и челюстно-лицевую хирургию. Пластическая хирургия мне казалась последней областью общей хирургии, в которой отсутствуют анатомические границы, она охватывает все – от пальцев до кончиков волос. В университетских госпиталях она стала межотраслевой профессией. Я не знаю области медицины, которая бы не прибегала к пластической хирургии, чтобы “закрыть” сустав, зашить рану руки, сделать операцию после травм лица, рака молочной железы, пролежней, в эстетических целях, для проведения микрохирургии и т. д., и т. п. Вторая причина заключается в том, что это область суперинноваций, где бесконечно придумывают все более новые техники. Большинство пластических операций, выполняемых хирургом, уже не делают так, как пять лет тому назад. И сфера деятельности хирурга значительно расширилась.