Антивыборы 2012. Технология дестабилизации России

Формулировки Предстоятеля близки к той трактовке «русской идеи», которую предложил философ Дмитрий Ильин: «Это Бесконечное трехмерное пространство живого космоса, которое включает в себя три ипостаси бытия: Бог (душа и небо), ближние (душа и Земля), Родина /душа и мир/. И уточняет: «В социальном бытовании «русская идея» всегда воплощала авторитарную власть, основанную на православии». (См. Д. Ильин. «Русская идея» на полигоне «демократии». «Наш современник» № 3, 1991 г., стр. 17.) К этой статье Д. Ильина, чьи идеи взяли на вооружение лидеры «Русского национального собора» и другие национал-патриоты, мы еще вернемся. Сейчас отметим одно обстоятельство: «Наш современник» счел необходимым опубликовать ее незадолго до путча августа 1991 года, когда Советский Союз доживал последние дни, и русская государственность снова была поставлена на грань исчезновения. Дискредитация коммунизма привела к неизбежному в таких случаях кризису веры, а затем и к ее вакууму. Симптоматично, что именно «русская идея» стала в тех условиях первой заметной попыткой заполнить этот вакуум в общенациональных масштабах. За «русскую идею» ухватываются одновременно и коммунисты, и монархисты-антикоммунисты, и директора крупных предприятий («красные бароны» Вольского), и ученые-государственники, и меценатствующие патриоты из новоявленных нуворишей-миллионеров, и вчерашние эн-тэ-эсовцы, и жириновцы, и уличные ура-патриоты из люмпенов, и интеллектуалы-славянофилы, и чернорубашечники из васильевской «Памяти». Этот союз стал возможен только на базе русскости и быстро возрождавшегося православия. И охарактеризовать эту разношерстную коалицию термином красно-коричневые можно только формально, потому, что разношерстная она лишь политически. Если же отбросить политические характеристики и преференции, сместить страты (т. е. социальные слои), то обнаружится, что коалиция эта этнически однородна, ибо все ее участники — славяне, в основном русские, все — носители «русской идеи», а значит и защитники русской государственности в ее имперском, великодержавном и ни в коем случае — в усеченном варианте. Даже антикоммунисты пытались до конца спасти Советский Союз, в то время как лидеры КПСС во главе с Горбачевым — эти новые «западники» — его разваливали. По-своему повторялась ситуация Февраля 1917 года. И, увы, Империю спасти не удалось. Теперь надо спасать хотя бы то, что от нее осталось.

Спор, хороша либо плоха «русская идея», как ни крути, оборачивается разговором о том, хорошие или плохие люди русские, хороша или плоха Россия. Объективности в этих спорах достичь очень трудно, ибо в них, как правило, слишком много эмоций и мало аргументации. Сторонники «русской идеи» уязвимы чаще всего в том, что касается конкретики и истории. Противники — уязвимы в своем рационализме, ибо с одной этой меркой русский народ понять действительно трудно. И главное — в том, что нельзя выступать против «русской идеи» и не выступать при этом против русских, как нации, и России как нашей общей Родины. Плюс — против православной религии. Тут все взаимосвязано. Отметим также, что к побочным характеристикам «русской идеи» относится и ее, как говорят «невыраженность », т. е. расплывчатость, якобы характерная для русского национального мышления в целом, будто бы чуждого цельным и завершенным формам и логическим категориям. На мой взгляд, спорно. Но вот в спорах о «русской идее» действительно пока больше расплывчатости, чем конкретной привязки к современности.

Еще один немаловажный момент. Митрополит Иоанн исходит из того, что «русская идея» имеет в своей основе абсолютную справедливость. Да, в конечном итоге Абсолютная Справедливость — это Бог, это суд Божий. Может ли «русская идея» быть не просто идеей национальной, но еще и мировой, вселенской, Божественной? Любой ее оппонент скажет: «Вы бы у себя в России создали сначала то совершенное общество, которое собираетесь предложить всему человечеству. А уж потом думали бы о Вселенной». Тут возражать трудно. Западному человеку, например, не понять, почему русский человек больше радеет о «всем народе», чем о своей деревне или хотя бы о своей семье, почему он думает обо «всем человечестве», но забывает помыслить о своей собственной стране. Так сложилось. Таков национальный характер и такова «русскость». Чтобы понять «русскую идею», ее надо рассматривать в исторической перспективе, в развитии и в непременной связи с православием. Она вырабатывалась по мере взросления и собирания нации в Россию. И возьму на себя смелость сказать — пока до сих пор окончательно не сформировалась.