Антизолушка против принца (СИ)

— Да! — воскликнула, но видя, как он пораженно застыл, добавила: — Красивый, что аж СТРАШНО сводит зубы от восхищения.

— А ты такая добрая, что прямо…

— Вот не надо, — предупредила я Лешего.

— Хорошо. Хорошо! Сдаюсь, но все же… уверен, что ты не настолько такая колючая, как хочешь показать мне.

— Наивный глупец! — выдала и, схватив снега в ладошку, безжалостно запихнула ему за шиворот, а потом рванула от него, крича напоследок: — Все, я домой!

Только подумала что оторвалась, повернулась, как тут же в меня влетел Львов. Покачнулась, трепыхнулась и чуть не завалилась, но крепкие ручки Артурчика вцепились в мою талию как родные. Поддержал и со всей силы втемяшил в свое тело, отчего я даже перестала смеяться.

Дальше мысленный процесс остановился. Лишь смотрела в его голубые глаза и поняла, что все не так, как нужно, но продолжала стоять и пялиться на него. Парень притянул к себе и, окинув голодным взглядом мои губы, хрипло выдал:

— Кристина…

Дальше он наклонился и поцеловал. Нежно, сладко, необыкновенно, что я растерялась. На мгновение. А потом ответила, наслаждаясь невероятной лаской, с каждым мгновением нарастающей и переходящей в бушующий ураган. Не думала, что ТАК можно целоваться. Жаждать этого! Все доводы и мысли летели к черту, оголяя только желания и страсть.

Все закончилось… не понятно когда… возможно, потому что нужно дышать. Перевела взгляд на темно-серое небо, замечая горящие светильники, а потом на сверкающий снег на обочине. Вспомнила, зачем я здесь и отступила на шаг.

— Кристина, — уверенно проговорил Артур, наступая на меня.

— Отставить наступление! — грозно проговорила (к слову… папа был у меня военный), продолжая двигаться.

— Давай поговорим… Не убегай! — хищно как-то проговорил этот хитрющий лев, пожирая меня глазами. В данный момент только так его видела.

— Нет, все. Потом как-нибудь… наверное. Мне пора. Не иди за мной! — произнесла и повернулась к нему спиной, быстро направляясь в сторону остановки.

Всю дорогу думала, что все не так, как должно быть. Определенно, парень мне… немного… нравится (самую капельку), особенно целоваться с ним… а так нельзя.

«Нельзя!»

* * *

Прошло три дня

Нахожусь с мамой в ее мастерской. Она пишет новую картину маслом на холсте, закрепленным на мольберте, а я рядом на диванчике, валяюсь. Хотя мы с ней совершенно разные, но очень любим друг друга, и мне иногда жаль, что я не взяла ее «творческих» качеств.

Она у меня всегда такая жизнерадостная, добрая, невероятная женщина. Всегда видит только хорошее, даже в плохом, позитив зашкаливает на высшей отметке, странные мысли и идеи, иногда не понятные, но такие эффектные и фееричные.

А я… в папу пошла… всем. Он у меня серьезный дяденька был. Полковник! Вот поэтому я такая спортивная и дерзкая получилась. Жаль, что он не с нами… умер от инсульта, когда я училась в шестом классе.

— Кристи, милая, что ты грустишь? — ласково спросила Анастасия Александровна, работая мастихином, специальной лопаточкой, накладывая и снимая краску с холста.

— Не знаю… — произнесла, откидывая очередной журнал со звездами, даже не прочитав и половины.

— Надеюсь, у тебя это быстро пройдет, — выдала она, прищурившись и взяв кисть.

— Мамуль, у меня и не начиналось. Я не знаю, чем заняться, — честно призналась я, замечая у нее на круглом стеклянном столике шикарные золотые конфетки. Встала и наглым образом стащила одну.

«Изумительно!!! Хочу еще!»

— Это хорошо. Твой отец тоже никогда не мог сидеть без дела. Все ему нужно было совершать подвиги. Подумаю, чем тебе заняться. Может, сходим куда-нибудь…

«Зачем??? Опять по музеям ходить? Полчаса у одной картины торчать, любуясь шедевром? Я все понимаю, но не так!!! Я лучше лыжи приобрету и пойду на двухчасовую прогулку. Кстати, мысль! Так и сделаю».

— Ээ-э вот не надо. Я сама найду. Честное слово, не беспокойся, — отчеканила на одном дыхании, чтобы мамуличка дальше со своими идеями не ушла, а то ведь и в драматический театр потащит.

— Ну смотри, милая. Не хочу, чтобы у тебя было как у Лизоньки. Стоит только вспомнить и мурашки по коже. Бедная малышка! — проговорила она, уже работая пальцем, размазывая белую краску на холсте.

Насупилась и мгновенно положила вторую конфетку в вазочку, замечая:

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

Мама прищурила глаз, потом отошла в сторону, после в другую, придирчиво вглядываясь в свою картину. И лишь потом повернулась ко мне и проговорила:

— Так мы тебе не говорили. Ты как раз находилась на соревнованиях по рукопашному бою в Санкт-Петербурге с группой.

— В Москве, — уточнила я.

— Неважно. Потом ты уехала на отдых в горы…

— И? Что случилось с Лизкой? — буркнула я, с нетерпением ожидая ее ответа.

— Бедная девочка. Такой стресс. Такой стресс. Я все ходила и переживала… Какая у нее ранимая, тонкая, нежная душа.

Вдохнула глубоко воздух и с улыбкой уточнила:

— Мама, что случилось с Лизой?

Женщина вновь взяла кисточку и проговорила: