Антизомби

Посетителям бутика элитного женского нижнего белья и косметики в форте был устроен весьма жесткий допрос с затрещинами, зуботычинами и пинками. Любителя метать ножи в морфов отправили в лазарет, зашивать многочисленные порезы. Слава Богу ни один крупный сосуд и связки не были повреждены, да и проникающих ранений не было, только шкуру попортило.

Тут мы узнали новость, которая своей запредельной нереальностью затмила сразу все. В форте работал публичный дом! Соплежуи из Быниного отряда решили устроить себе полноценный праздник жизни со всеми его атрибутами, а рассчитаться со жрицами любви решили элитным бельем и косметикой.

Пацанов переспрашивали несколько раз с различными вариациями. Может это подружкам подарки или у них самих имеются отклонения. Но единственное отклонение которое у них имелось — это недоразвитость мозга тяжелой степени.

В форте уже четыре дня работал бордель. Забыв о провинившихся, мы с Быней и Пантелеем пошли в злачное место. Бордель располагался в гостевом доме на участке принадлежавшей бывшему чиновнику. Основной дом пустовал. В нем жили родители бывшего слуги народа. В первые дни катастрофы, получив известие о страшной гибели сына и внуков, его отец застрелил свою жену из охотничьего ружья прямо в лицо, а затем вставил себе ствол в рот и спустил курок. К тому времени, когда их обнаружили, весь дом с дорогой мебелью, коврами и предметами роскоши провонял мертвечиной. Потом в гостевой домик, совмещенный с бассейном, сауной и бильярдным залом, поселили беженцев: двух женщин с детьми и пожилую семейную пару. Обе женщины уехали с баптистами, а вот куда девались старики?

Запертую калитку Быня открыл по–соседски — выстрелом из дробовика. Дверь гостевого домика гостеприимно распахнулась и оттуда вывалился улыбающийся низкорослый тощий тип, улыбающийся самой жизнерадостной улыбкой на которую был способен. У типа оказался неестественно высокий писклявый голос. В двери еще показался коренастый тип плотного телосложения. Который зло смотрел на нас прищуренными глазами.

— Здравствуйте, здравствуйте! Заходите, заходите! Все для вас. Мы вас так ждали, — тощий терзал ультразвуком наши уши.

Увидев стволы в наших руках плотный, в сдающемся жесте, поднял руки и отошел в сторону. Быня втащил пищащего за шиворот вместе с собой в дом.

Пройдя прихожую, мы оказались в просторном зале с камином, мягкими креслами и диванами, изящными журнальными столиками и подставками под многочисленные цветы и вазы. На полу лежал здоровенный толстый мохнатый ковер. Полуголая девица на диване поджала ноги к груди и, обхватив их руками, испуганно уставилась на нас. Мы принесли с собой грязь, пороховую вонь и запах смерти.

Тощий принялся нас задабривать, увещевая в своей лояльности и готовности всячески нас заинтересовать. Он пел нам о неземном райском отдыхе для самоотверженных защитников форта. На столе появился дорогущий коньяк и позолоченная изящная ваза с фруктами.

Тут Быня произнес фразу, которую я никак не ожидал от него услышать именно сейчас и именно от него:

— А можно всех посмотреть?

Тощий вознесся в облака от эйфории, концентрация эндорфинов в его крови зашкалила за все возможные пределы. Он чайкой взмыл на второй этаж и приволок оттуда очень прилекательную особу в поясе, чулках и намеке на трусики. Обнаженную грудь она прикрывала смятым в комок пеньюаром. По ее раскрасневшимся щекам и растрепанному виду я понял, что ее наверное или из под кого-то вытащили, или она только что освободилась сама. Тощий изящным колибри упорхал в сторону тяжелой портьеры, откуда вытащил третью девицу. Девица была богата формами и склонна к полноте. Тощий щебетал о радости, о визите дорогих гостей и прочую чушь, убеждая девочек явить дорогим гостям все свое гостеприимство, на которое они были способны.

— Это все? — разочарованно протянул Быня.

— Ой, не извольте беспокоиться! Ланочка сейчас освободиться. Клиент у нее. Уважаемый человек.

— Где? — скучающим тоном спросил Быня.

Тощий неосмотрительно махнул лапкой в сторону низкой двери с изящной резьбой на обналичке. Быня вошел в эту дверь. Уже сложно было понять была дверь закрыта до входа Быни или нет. Из комнаты за дверью донесся женский визг и удары по голому телу.

Из двери выскочил голый мужик с разбитым в кровь лицом. Пантелей залепил голому такой удар в глаз, что тот опрокинулся через диван. Быня вытащил за волосы визжащую голую девицу.

Теперь был полный набор. В заведении было четыре девицы: черненькая, рыженькая, беленькая и шатенка. Сутенером был тощий суетливый дерганый тип с противной улыбкой. Коренастый был партнером тощего и выполнял роль вышибалы. Если тощий суетился, то коренастый стоял абсолютно спокойно, скрестив руки на груди. Оба явно были сидевшими, хотя татуировок ни на одном из них я не заметил.

Голый посетитель, которого выкинул из комнатки Быня, был у Пантелеева заместителем начальника караулов.

Самый главный вопрос прояснили сразу. Старики были живы, их переселили в дом, покинутый баптистами, вместе с другой пожилой семейной парой.