Антология 2.8

Адриан вошел внутрь. Его ноги тут же погрузились в мягкую, слегка вязкую тепловатую субстанцию – смесь опилок, грязи и навоза, – устилавшую проход между загонами с животными. Мальчика обдало приятной прохладой, и он остановился на несколько секунд, давая глазам привыкнуть после яркого солнечного света к тусклому затененному хлеву. Спасавшиеся в прохладе хлева от нараставшего жара дневного зноя мухи роем зависли над головой мальчика, мерно жужжа. По обе стороны от прохода ближайшие к входу в хлев загоны были пусты, и Адриан, чавкая по грязи босыми ногами, быстрым шагом направился вперед.

Когда мальчик поравнялся со вторым загоном, на ограду бросился обитавший в нем хряк. Он с силой ударился о деревянную изгородь, отделявшую его от ребенка, чем сильно напугал Адриана. Мальчик, не ожидавший такого странного поведения от безобидного животного, шарахнулся в сторону и, поскользнувшись, уселся задом в грязь. Бросив испуганный взгляд на загон, Адриан не поверил своим глазам: оттуда сквозь прутья оградки на него смотрел вовсе не хряк, это был человек! Весь измазанный в грязи толстяк, абсолютно голый, стоял на четвереньках внутри загона и смотрел отупевшим взглядом на мальчика. Его лицо показалось Адриану знакомым, и вскоре в его голове всплыл образ добродушного хозяина фермерской лавки, то и дело заезжавшего к его отцу за мясом.

Толстяк хрюкнул и, повернувшись к мальчику боком, уткнулся носом в грязь, будто что-то вынюхивая в ней, а после принялся разгребать ее руками, доставать что-то оттуда и отправлять себе в рот. Адриан потер грязными кулачками глаза, решив, что ему это мерещится, но и после этого картинка не исчезла, и толстый голый мужчина продолжал копошиться в грязи в загоне для свиней.

Что-то ткнуло Адриана сзади в плечо. Вскрикнув от неожиданности, мальчик резко отполз в сторону и обернулся. Из другого загона напротив на него смотрела таким же тупым взглядом маленькая девочка. Все ее лицо было измазано грязью, волосы слиплись в огромные колтуны. За ее спиной резвились в грязи еще несколько ребятишек, видимо, ее братьев и сестер, близких друг другу по возрасту. Все они, как и мужчина напротив, были без одежды. В дальнем конце загона у стены лежала дородная дама неопределенного возраста. Она тяжело дышала, ее огромное пузо медленно вздымалось и опускалось при каждом вдохе-выдохе, а к ее отвислой груди присосался малыш, удобно устроившийся у дамы на руке.

«Это же миссис Харрингтон с соседней фермы! А это ее дети! А эту девочку, вроде, зовут Люси!» – вспомнил Адриан. Он никогда в жизни до этого момента не видел голых людей, и увиденное шокировало его. Он чувствовал смятение, стыд и ужас одновременно, и не знал, как на все это реагировать и что делать.

– Что вы тут делаете? Почему вы все без одежды? – собравшись с духом и стыдливо опустив глаза в землю, наконец спросил он у маленькой девочки, по-прежнему тупо таращившейся на него из загона. Но она ничего ему не ответила.

– Ты что же, не умеешь говорить? – слезы начали собираться в уголках глаз мальчика. Девочка в ответ издала похожий на поросячий визг звук и, повернувшись к Адриану спиной, на четвереньках направилась к своим, увлеченным игрой, братьям и сестрам.

– Это тупой скот – они не умеют говорить! – услышал Адриан знакомый густой бас, и чья-то широкая тень нависла над ним.

– Дядя Фрэнсис! – с облегчением выдохнул мальчик и поднял глаза наверх… и закричал от ужаса.

Перед ним стоял огромный, больше двух метров ростом, человекоподобный монстр. Он стоял, широко расставив толстые ноги. Его колени были полусогнуты, как и смотрящий назад скакательный сустав1, для правильного размещения в пространстве центра тяжести вертикально ориентированного туловища и придания устойчивости тяжелому телу. Широкие массивные копыта ног глубоко погрузились в грязь, а сами ноги были обтянуты грубыми штанами из мешковины, бахромившейся снизу, и перехвачены на поясе толстой веревкой. Туловище было похоже на человеческое, но его частично скрывал жилет из дубленой кожи, из-под которого выпирал тугой барабан набитого волосатого брюха. Толстые руки, бугрящиеся мускулами, своим строением также походили на человеческие, за исключением кистей. Кисти представляли собой удлиненные копыта с двумя суставами, как на пальцах рук у человека, которым был противопоставлен третий палец, будто бы неуместно выпиравший из самого центра у основания ладони. На широкой жилистой шее громоздилась мерзкая свиная голова, заросшая жесткой щетиной, с торчащими из пасти острыми клыками и маленькими, злобными, налитыми кровью глазами. Существо было сильно забрызгано чьей-то кровью, а в правой руке монстр сжимал огромный окровавленный тесак.

– Отнюдь, я не твой дядя! – хрипло усмехнулся человекосвин. – Но я могу отвести тебя к нему, если хочешь.

И монстр махнул свободной рукой куда-то себе за спину.

– Ну что, пойдем?