Антология «Битлз»

Джон спросил меня, как я это сделал, и я показал ему, как подключать магнитофоны. В доме Джона в Уэйбридже было два таких аппарата, с точно такими же настройками, и я показал, как пользоваться ими. Если отключить наложение, можно сделать многодорожечную запись и гонять ее бесконечно туда и сюда. Можно сделать потрясающие записи, пользуясь сравнительно малым количество треков (конечно, если вам не нужен качественный звук, потому что с каждым разом его качество снижается)».

Джордж: «Вряд ли я прослушал всю пластинку «Два девственника» — я слушал только отрывки. Такие вещи меня не слишком привлекали. Это было развлечение Джона и Йоко, их кислотное путешествие. Они увлеклись друг другом, причем настолько, что считали, что любые их слова или поступки имеют значение для всего мира, поэтому начали делать записи и снимать фильмы. (К тому времени мне осточертели и «Битлз», и все, что было с ними связано. Я занимался совсем другими вещами — индийской музыкой.)

Этот альбом был записан на студии «Эппл», но ее пластинки распространяла «EMI», а они отказались от этого альбома, поэтому им занялась компания «Тетраграмматон» в США».

Джон: «Из-за «Двух девственников» поднялась настоящая шумиха. Она продолжалась девять месяцев. Джозеф Локвуд был славным малым, но он сидел за большим столом в «EMI» и принимал решения. Когда мы объяснили ему, что значит эта обложка и почему мы это сделали, он пообещал сделать все от него зависящее, чтобы помочь нам. И попросил меня подписать оригинальную версию обложки. А потом, когда мы попытались выпустить ее, он лично писал всем: «Не публикуйте это. Не выпускайте это». Поэтому мы нигде не могли напечатать обложку (80).

Первой записью, выпущенной «Эппл», должны были стать «Два девственника», но на это никто не отважился. Они тянули время, придумывали отговорки. Во многом я был еще наивен и не понимал, что меня исключили из «семейного круга». Я думал, что кто-нибудь что-нибудь скажет в мою защиту. Но я сам все уже сказал, мое заявление было удачным, как хорошая песня, даже лучше — снимки говорят лучше всяких слов. Да, это было красивое заявление» (74).

Ринго: «Обыск у Джона в связи с наркотиками напомнил нам о том, что полицейские только и ждут удобного случая. И, боюсь, в те дни такой случай мог представиться на любой вечеринке…»

Джон: «Меня обвинили в хранении наркотиков. Они были не в моей одежде, а в моем доме. Это означало, что я, возможно, торгую ими. Представьте себе Джона Леннона, зарабатывающего на жизнь торговлей наркотиками!

В конце шестидесятых был один коп (занимавший не очень высокий пост в лондонском отделе по борьбе с наркотиками, который тогда только появился, — в нем было всего две собаки). Он повсюду рыскал и задерживал поп-звезд, всех подряд, — этим он и прославился. У некоторых из них дома были обнаружены наркотики, но не у всех» (75).

Джордж: «Джона и Йоко обвинили в хранении конопли в октябре, когда они жили в квартире, снятой у Ринго. Ее когда-то снимал и Джими Хендрикс, у этой квартиры была своя история. Их заподозрил полицейский, сержант Пилчер, который, по словам Дерека, возомнил себя почти что Оливером Кромвелем. Он был уверен, что оказывает услугу обществу.

Наверное, в отделе по борьбе с наркотиками был список подозрительных лиц. Теперь это очевидно, поскольку они совершали обыски в квартирах людей из этого списка. Сначала это случилось с Донованом, потому что это было проще всего сделать. Привлечь их внимание было нетрудно, и после Донована они заинтересовались «Роллинг Стоунз», а уж потом решили добраться и до «Битлз».

Джон: «Мы лежали в постели, чувствуя себя совершенно чистыми и трезвыми, потому что еще три недели назад мы узнали, что к нам явится полиция. И мы поступили бы глупо, если бы продолжали хранить наркотики дома. Внезапно в дверь позвонила женщина и сказала: «Вам сообщение». Мы спросили: «Кто вы? Вы же не почтальон». Она сказала: «Нет, это личное», — и вдруг стала толкать дверь. Йоко решила, что это журналистка или поклонница, и мы бросились прятаться. Мы были полураздеты, в одних рубашках, снизу все было открыто.

Мы заперли дверь, я твердил: «В чем дело? Что вам нужно?» Я думал, это мафия или еще что-нибудь. Но тут в окно спальни заколотили, и верзила полицейский потребовал: «Впустите меня!» Я сказал: «Разве полиция имеет право врываться в дом через окно?» Я был перепуган и предложил: «Подойдите к двери. Мы только оденемся». Но он отказался: «Нет, откройте окно, я влезу в него».