Антология. Достояние Российской словесности 2023. Том 3

Энн подняла глаза, и… это был миг божественного озарения, когда внезапно понимаешь – перед тобой ОН! Самый родной на свете человек! И тебе о нем уже все известно, и не нужно слов, и достаточно одного взгляда, чтобы понять мысли, чувства, желания.

Мягкая улыбка, ласковые глаза… Все черты лица казались ей до боли знакомыми. Знала его в другой жизни? Ином мире? Измерении?

Потом были длительные совместные прогулки, беседы об искусстве. Ему нравились Моне, Ренуар, Писсарро и произведения Доде, Мопассана, Золя и Рембо, которые были предметом их страстных обсуждений.

А еще с ним приятно было просто молчать. И знать все его мысли – общение на уровне телепатии. Энн впервые была по-настоящему счастлива. Встреча с ним озарила ее размеренную и скучноватую жизнь богатой, незамужней, великосветской леди. Он познала любовь на высочайшем духовном уровне, когда дорог каждый взгляд, жест, вздох, каждое слово.

С ними всегда была собака, веселая, ласковая, непосредственная. Она любила играть в мяч, а когда хозяин уставал, обиженно поджав хвост, подносила мячик Энн, гипнотизируя умоляющим взором:

«Ну, пожалуйста, поиграй со мной…»

Долли в ту пору было всего шесть месяцев. Несмотря на большие габариты, выглядела она неуклюжим щенком, постоянно запутывалась в своих собственных длинных лапах. Однажды заблудилась в складках длинного платья Энн, оторвала оборку. А потом встала на задние лапы, положила передние на плечи женщине, мокрым языком облизала ей лицо:

«Извини, пожалуйста!»

Виноватый вид собаки Энн рассмешил.

– Я прощаю тебя, маленькая большая собачка! – рассмеялась леди.

– Как же вы подходите друг другу, мои дорогие! – воскликнул мужчина.

– Я, пожалуй, тоже заведу себе собаку, – решила Энн, – наши совместные прогулки должны быть оправданными!

– Не спешите, – тихо попросил он, и впервые, удивленно заглянув в глаза, она прочла в них жалобную мольбу. Только сейчас она вдруг осознала, что значит его худоба, впалость глаз, румянец, кашель…

– Энн, у меня чахотка.

Холодный ветер кружил над аллеями парка сухие осенние листья. И оркестр играл тот же вальс. Он полулежал в открытом ландо, исхудавший и очень бледный. Теплый шарф, укрытые пологом ноги, голова дога на коленях.

Нежно поглаживая собаку рукой в кожаной перчатке, говорил тихим голосом:

– Энн, мне недолго осталось. Я хочу, чтобы Долли осталась с вами живой памятью обо мне. Только вам я могу доверить собаку. Вы ведь ее действительно любите и, уверен, никогда не оставите! Как же не хочется умирать, дорогие мои! Особенно теперь…

На похороны Энн не пошла. Он должен был остаться в ее памяти живым, с привычной для нее доброй улыбкой, ласковыми глазами. А Долли стала самым дорогим, бесценным подарком, не сравнимым ни с какими бриллиантами, картинами или статуэтками. Казалось, собака связывает ее незримыми нитями с любимым человеком…

Прошло полтора года. Долли превратилась в статную красавицу, и встречные оглядывались, любуясь высоким и сильным мраморным догом. Жизнь в Париже была уже не в радость. Хотелось сменить обстановку, отдохнуть, забыться. Весной Энн решила навестить брата в Чикаго, провести с ним лето и, возможно, остаться в Штатах навсегда. Кроме того, ей выпала счастливая возможность совершить историческое путешествие через океан на новеньком «Титанике».

И теперь она здесь, на корабле, с любимой Долли.

Нахлынувшие воспоминания не давали уснуть. Лишь под утро Энн забылась беспокойным сном. Ей пригрезился парк в снегу, пруд, затянутый льдом, Долли с мячиком и мужчина в широкополой шляпе, с тросточкой на противоположном берегу. Собака вздрагивает, вглядывается и, сорвавшись с места, вихрем несется через пруд навстречу ЕМУ! Но с треском ломается лед, и Долли падает в темную полынью, барахтается, бьет в отчаянии лапами по воде…

«Долли! Долли!» – беззвучно зовет Энн, но не может вздохнуть: обручем сдавило грудь…

Женщина в ужасе проснулась. Бешено колотилось сердце. Она машинально протянула руку, чтобы погладить собаку, спящую рядом с постелью, но нащупала лишь пустоту.

Мгновенно исчезли остатки сна. Энн взглянула в иллюминатор. Светало. Пора навестить Долли.

Погода стояла ясная, на море полный штиль, но температура воздуха была низкой.

По палубе прохаживались пассажирки первого класса с маленькими собачками на руках. Ни на секунду не расставаясь со своими любимцами, дамы посещали парикмахерскую, массажную комнату и даже спортивный зал с разнообразием тренажеров.

Энн старалась все время проводить с собакой. Чувствовала: ночные часы в одиночестве Долли переносит очень плохо. Утром они вместе гуляли перед завтраком, днем любовались океаном, кормили хлебными крошками чаек. Прекрасными были вечера, когда солнце садилось за горизонт, оставляя оранжевую дорожку на голубой поверхности океана.

Бoльшую часть дня, укрывшись пледом, Энн отдыхала на палубе в шезлонге, читая судовую прессу, делилась событиями с Долли. Собачка слушала внимательно и, пытаясь понять слова, потешно наклоняла голову набок. Как же Энн не хватало ее хозяина – прекрасного собеседника и слушателя!