Читаем Антология «Дракула» полностью

— Дженни, это мистер Смит, — сказал он через плечо. — Он хотел бы получить у тебя полный список знакомых, которых ты свела с мистером Марклоу. Вероятно, не так страшно, если он будет не совсем полон, но ты заслужишь больше доверия, если никого не забудешь, а доверие тебе сейчас не помешает. Я не обманул твоего друга, когда говорил, что найду лечение, если получу время и достаточное финансирование. Если ты предпочитаешь сохранить свою искусственную риккетсию, тебе стоит оказаться полезной.

Мистер Смит не улыбнулся. Брюер и не ждал от него улыбки. Представители министерства — любого, — пробыв некоторое время на этой работе, теряют способность улыбаться.

— Ублюдок, — сказала Дженни. — Ты нас продал!

Брюер изобразил жестокую обиду:

— Я тебя продал? Это ты рассказала новому приятелю о моих скрытых операциях. Ты продала ему моих… сотрудников. Ты даже старых подруг ему продала по бросовой цене, как обесценившиеся акции. После чего он преспокойно вломился в мою сверхсекретную лабораторию, избил меня и накачал заразой, которая в не столь отдаленные времена заставляла его сотни, если не тысячи лет прогрызать кровавые дыры во всем теплокровном, что попадалось на пути. Он в самом деле решил, что это хороший способ завоевать мою дружбу, или ты подсказала? Ты никогда не разбиралась в людях, а он, должно быть, забыл все, что знал, когда сам был человеком. Что неудивительно, учитывая, что это заболевание сближает его, скорее, с бешеными собаками и летучими мышами-вампирами. Из всех навыков общения у него сохранилось только умение оставаться в тени, прикрываясь легендой, превратившейся в анекдот. Да и тот он в конце концов забыл.

Дженни уставилась на него глазищами, почти столь же пронзительными и угрожающими, как у Энтони Марклоу. Но их цвет оставался голубым, как у младенца, и силы духа за ними не чувствовалось. Как-никак она не стала настоящим вампиром. Ей просто снились неприятные сны.

— Я думала, ты это всерьез, — забормотала она. — Я думала, ты веришь во все эти слова про передовой рубеж новой революции — о поисках бессмертия, преодолении всех врожденных ограничений…

— Я верил и верю, — сказал он. — Иначе зачем я здесь, по-твоему? Думаешь, я мог доверить такую работу со всеми вытекающими из нее благами такому, как он? Черт побери, он же паршивый вампир!


Горящий взгляд Дженни метнулся к неулыбчивому мистеру Смиту и снова к Брюеру, будто спрашивая: «Это кто такой? Тоже контроль качества?»

Но сказала она другое:

— Энтони ввел бы тебя в дело и сделать равным партнером. Государство ни за что так не поступит. Как только я скажу этому жуткому типу все, что он хочет узнать, мы с тобой станем лишними. Все загребут они.


— Ты насмотрелась телевизора, — сказал ей Брюер. — Правительство — не тайная организация, созданная, чтобы нас контролировать. Я голосовал за правительство и точно не голосовал за графа Дракулу. И никто, кроме Простака Саймона, больше не говорит «жуткий», а Саймон до того прост, что помешался на коллекционировании карточек из телефонов-автоматов.

— Тебе это было не по нутру, да? — огрызнулась она. — Ты просто не мог видеть меня такой. Люди, которых ты выбросил, должны оставаться мусором в канаве? Им не положено найти кого-нибудь получше и выбраться на дорогу. Ты это сделал из ревности, потому что ты — злобный, жалкий и ревнивый тип.

— Нам пора, Дженни, — тихо сказал Брюер. — На улице ждут люди. Они проведут обыск и соберут все это. — Он небрежно махнул рукой на книги и диски.

— Они не имеют права, — прошептала она, но настаивать не стала.

Что она могла сказать? Она не хуже Брюера знала, что Энтони Марклоу виновен во множестве преступлений — недавних и древних. Она и сама была запачкана — согласно протоколу 98-го. Она была опасной преступницей и, кроме того, добровольным носителем нелегально модифицированной инфекции.

Брюер пропустил ее за человеком из министерства и сам почтительно пристроился сзади.

Он был уверен, что Дженни не права. Вовсе не глупо было довериться властям. Как-никак он в самом деле за них голосовал. И кроме того, предусмотрительно разослал двадцать копий своих листков формата А4 в тайники по всей земле, через Таллин и Токио, Ратцебург и Палермо. Учитывая, что эта сеть только формировалась, у его новых сотрудников мало шансов проследить и уничтожить все копии.

Он жалел, что не овладел искусством устрашения, но понимал, что, будь он даже настоящим гангстером, у него не было бы иного выбора. Даже гангстеры не могут совершенно пренебрегать гражданским долгом; они не меньше других зависят от стабильности общественного устройства. Избранный им путь ведет к богатству и, следовательно, к власти, а в качестве бонуса он получит особую славу.

Отныне и вовеки он будет известен как человек, положивший конец зловещей карьере графа Дракулы, человек, разоблачивший последнего вампира Запада.

С такой репутацией вечная жизнь, несомненно, окажется достаточно приятной.

МАЙКЛ МАРШАЛЛ СМИТ

Дорогая Элисон

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже