Антология «мировой закулисы»

В начале следующего года я посетил три лагеря беженцев в Иордании, чтобы лично увидеть, какие там были условия. Один из лагерей, производивший жалкое впечатление, находился на невыразительных безлесных склонах над долиной реки Иордан. Когда я прилетел на вертолете из Аммана, была середина зимы, с севера дул холодный жесткий ветер. Таял снег и земля превращалась в грязь. Постоянных строений не было, были лишь палатки без пола, стоявшие в море грязи. В лагере при отсутствии достаточных санитарных условий и водопровода жили более 1 тыс. человек, продуктов питания едва хватало. Я живо помню маленькую девочку, сидевшую на ярком солнце в белой кофте с башлыком. Когда мимо нее проходила толпа, девочка не сделала ни одного движения. Все эти люди жили, видя свои бывшие деревни на Западном берегу, в которые им не было позволено вернуться, и они испытывали чувство безнадежности и раздражения.

Именно эти раздражение и отчаяние беженцев оказались наиболее устойчивым наследием Шестидневной войны. Эти эмоции были горючим материалом для радикализации палестинцев и появления Ясира Арафата с его Организацией освобождения Палестины (ООП). До войны проблема беженцев была еще потенциально решаемой; после войны ООП появилась как отдельная и динамичная политическая сила с четкими целями – одной из них было создание независимого Палестинского государства. Арафат и его сторонники более не удовлетворялись тем, что Египет и другие арабские страны боролись от лица палестинцев или, как им казалось, предавали их в те моменты, когда это было выгодно. В уравнение, отражавшее положение в регионе, был привнесен дополнительный элемент неустойчивости, делавший разрешение арабо-израильского конфликта еще более трудной задачей.

Несколькими днями спустя после посещения лагеря беженцев мы оказались в Бейруте. Там была организована церемония, на которой я должен был передать чек от организации НИИД на сумму в 1 млн. долл. Яну Майклмору, генеральному комиссару UNRWA. Все еще взволнованный теми сценами, которые видел, я отложил в сторону свои заранее подготовленные заметки для выступления и сказал:

«Когда группа частных американских граждан создала организацию НИИД для предоставления чрезвычайных фондов, чтобы помочь беженцам, мы лишь отчасти знали характер, масштабы и напряженность этой проблемы. Теперь некоторые из нас увидели это лично, и мы осознаем, что речь идет не только о гуманитарном кризисе, но также и о срочности поиска решения проблемы. Беженцы, некоторые из которых стали беженцами второй раз за 20 лет, оказались жертвами политических условий, которые им неподвластны. Их судьба представляет собой упрек миру, который не способен найти и реализовать справедливое решение их проблемы. Я убежден, что пока эта проблема не будет решена, мир не скоро придет на Ближний Восток».

Хотя организация НИИД сама по себе могла сделать лишь немного для облегчения огромных лишений беженцев, ее действия, по крайней мере, показали, что в Америке были граждане, которые хотели помочь. Мы также направили арабским лидерам и американским политикам послание о неотложной необходимости нахождения баланса между всеми конфликтующими интересами в этом регионе, пока ситуация не ухудшилась далее. Печально, что через четыре десятилетия такая сбалансированная политика по-прежнему остается за пределами наших возможностей.

* * *

Новые политические условия, создавшиеся после войны 1967 года, заставили меня начать поддерживать регулярные контакты с арабскими лидерами. Однако это стало более трудной задачей, поскольку целый ряд стран разорвал дипломатические отношения с Соединенными Штатами, а уровень их враждебности по отношению к Западу резко возрос. Поскольку большинство политических лидеров арабских стран не могло или не хотело приезжать в Соединенные Штаты, я стал совершать поездки на Ближний Восток гораздо чаще, нередко два раза в год.

Джин Блэк, служивший финансовым советником у эмира Кувейта, советовал мне улучшать личные отношения с лидерами этих арабских стран. Он указывал, что если они будут уважать меня и будут ощущать доверие к моей непредвзятости, снизится вероятность того, что они попытаются наказать «Чейз» за наши отношения с Израилем. Хорошим примером была помощь организации НИИД палестинским беженцам, в результате этого шага доверие, которым я пользовался со стороны короля Иордании Хусейна и других лидеров, сильно возросло.

Поскольку я был одним из относительно немногих американцев, имевших доступ к высшим руководителям данного региона, то скоро оказался в роли дипломатического челнока. Перед каждой из моих поездок в конце 1960-х и на протяжении 1970-х годов я обращался к представителям правительства США, чтобы ознакомиться с изменениями в отношении политики США на Ближнем Востоке. Я встречался с этими же представителями по возвращении, чтобы проинформировать их о том, что увидел и услышал.