Антология Непознанного. Неведомое, необъяснимое, невероятное. Книга 2

Ответа не последовало. С эсминца высадили на лодку группу вооружённых моряков, те попробовали взломать рубочный люк, но без успеха: подлодочные люки совсем не приспособлены для открывания их снаружи. В конце концов на кнехты лодки завели буксир, сдёрнули её с мели, оттащили в Ярмут, поставили в док и там рабочие вскрыли автогеном обшивку корпуса — подобно тому, как вскрывают ножом банку сардин. Двое офицеров, надев кислородные маски, полезли внутрь… Им открылась жуткая картина.

Экипаж субмарины составляли мертвецы. В задраенных по-боевому отсеках неслй вахту мёртвые матросы.

Мёртвый штурман, будто задремав, склонил голову на прокладочный стол. В своей каюте сидел с книгой в руках мёртвый обер-лейтенант Людвиг фон Вашендорф.

Это была У-31, пропавшая без вести полгода назад.

Механизмы её были в совершенной исправности. Корпус цел. Торпеды на месте. Кладовые полны… Экипаж — мёртв.

Англичане долго ломали голову над загадкой «субмарины-призрака», но к единому выводу так и не пришли.

Возможно, пребывая на позиции, лодка легла на грунт, чтобы дать отдых экипажу. Вахтенные, как это принято, должны были добавлять в отсеки воздух из баллонов. По какой-то причине закрыть обратно вентиль им не удалось, и все моряки погибли: вначале они «насладились» кислородным опьянением, затем наступила смерть от удушья. В течение долгих месяцев сжатый воздух медленно «травился» в балластные цистерны, вытесняя из них воду, и в конце концов У-31 совершила своё последнее всплытие…

Возможно, так оно и было. Неясно лишь — как обо всём этом заранее узнали крысы?

ЧЕЛОВЕК, ОСТАНОВИВШИЙ ВРЕМЯ

11 февраля 1945 года в 2 часа 20 минут ночи дежурная медсестра Государственного госпиталя в Бостоне (США), выглянув через стеклянные двери на улицу, увидела приближающуюся машину «скорой помощи». Через минуту санитары вкатили в вестибюль носилки и переложили пациента на стол в приёмном покое.

— Вы будете называть этого человека Чарльз Джемисон, — сказали они, уходя.

Чарльз Джемисон выглядел неважно, поэтому медсестра отложила дела по оформлению пациента на утро и вызвала реанимационную бригаду. Прибыли три врача и осмотрели Джемисона. На вид ему было около 45 лет. Рваные раны на спине и ногах оказались запущенными. Кроме того, больного разбил паралич, и в момент поступления в госпиталь он пребывал в коме.

На обеих руках красовалась искусно выполненная татуировка в виде пересекающихся американского и британского флагов и соединённых сердец.

Пока доктора осматривали Чарльза Джемисона, медсестра вышла расспросить шофёра «скорой помощи» о том, где они подобрали пострадавшего. Но машина уже уехала. Через несколько дней выяснилось, что ни одна из служб «скорой помощи» не направляла в госпиталь свою машину в тот день.

Детективы из Бостонской полиции попытались узнать что-либо о пациенте по его одежде. В вооружённые силы, торговый флот и ФБР были разосланы отпечатки пальцев Чарльза. Полиция опросила множество водителей машин «скорой помощи» и предъявила их фотографии медсестре. Но женщина не смогла опознать ни одного.

Тем временем загадочный пациент поправлялся. Он по-прежнему был парализован ниже пояса, но вышел из комы. Раны его заживали. Однако Джемисон молчал, что тревожило врачей. Неделями и месяцами он безучастно сидел в своём инвалидном кресле и пристально смотрел в окно.

15 июля 1945 года завершилось расследование по делу Джемисона, которое почти ничего не дало. Основываясь только на его одежде и татуировке, полиция сделала заключение, что Чарльз — моряк.

Однажды медсестра, совершавшая обход, увидела, что поведение Чарльза изменилось. На лице его появилась улыбка, словно какие-то приятные воспоминания мелькнули в его мозгу. Сестра удивилась ещё больше, когда Чарльз вдруг сказал: «Я просто не знаю». Эти четыре слова были первыми за два года молчания!

Узнав о случившемся, в палату Чарльза пришёл сам главный врач госпиталя доктор Оливер С. Вильямс. Он не знал, как долго Джемисон сможет говорить, а потому незамедлительно начал беседу. Во время одной из последующих встреч Чарльз разговорился. Он стал рассказывать о Вильяме Глэдстоне (1809–1898) и Бенджамине Дизраэле (1804–1881), как будто они всё ещё были живы. Потом Джемисон принялся вспоминать о боевых походах Наполеона Бонапарта (1769–1821). Особенно долго рассуждал он о сражении под Аустерлицем в 1805 году.

Вернувшись в свой кабинет, доктор Вильямс позвонил главе Британской Информационной Службы Элтону Баркеру и пригласил его к пациенту.

Элтон Баркер сел напротив Джемисона и стал рассказывать ему о крупных морских битвах и важных событиях в истории английского флота. Затем он вытащил из своего портфеля несколько рисунков и положил их на кровать. Джемисон сначала лениво взглянул на Баркера, но затем принялся внимательно рассматривать рисунки.

— Не смешите меня, сэр, — сказал он, свирепо глядя на Баркера. — По меньшей мере четыре рисунка с морскими нарукавными знаками ошибочны!