Антология Непознанного. Неведомое, необъяснимое, невероятное. Книга 2

У меня с компьютером сложились довольно интересные отношения. Стоит мне даже недолго поработать на другом, стоящем в том же кабинете или в совершенно другом, он об этом каким-то образом узнаёт и… ревнует, даёт мне об этом понять: едва заметно капризничает, работает чуть медленнее, как бы неохотно, намекает на то, что может дать сбой или ошибиться. Мне приходится с ним мысленно разговаривать приблизительно так: «Ну ладно, дружище, прости, я тебя люблю больше других; работать на другом пришлось просто по необходимости…» И это его успокаивает, он меня «прощает» и дальше работает, как обычно, прекрасно.

Виталий Колдунов, офицер запаса:

Моей «Волге» уже более двадцати лет, старенькая, битая, перебранная мною уже с сотню раз до винтика. Её бы уже пора и на свалку, но другой нет, а эта бегает помаленьку. И вот что интересно: сажусь за руль в хорошем настроении — и она ведёт себя как-то бодро, весело, легко и быстро слушается меня, порой даже, как мне кажется, реагирует на дорожную ситуацию или на моё желание раньше, чем я начинаю переключаться или рулить, угадывает мои намерения. Но стоит мне сесть за руль в дурном настроении или оно испортится у меня уже в дороге, как моя «старушка» тут же ощущает это и ведёт себя под стать мне: занудствует, капризничает, а то и вовсе возьмёт и заглохнет совершенно без технических причин. Я даже не пытаюсь её ремонтировать; просто посижу, помолчу, успокоюсь, послушаю весёлую музыку (за это время и она успокоится), включаю зажигание, и она заводится мгновенно, едем дальше. Она прекрасно реагирует на моё состояние, я в этом уже давно не сомневаюсь.

Сергей Логвиненко, водитель автобуса:

У меня с телевизором не сложились отношения буквально с первых дней в нашей семье. Во-первых, я вообще был против этого «чёртова ящика» в квартире. Во-вторых, купила его жена, и я уже увидел его и не обрадовался, но стерпел. В-третьих, как-то был дома один, включил его, а он поработал минут десять нормально, потом вдруг зарябил, замелькал… Я подошёл и, «как учили», грохнул по нему кулаком. Он вообще отключился. Я его в сердцах матом угостил, выключил. Пришла жена. Я ей ничего не сказал. Она включила его — заработал! И при ней даже не мигнул ни разу.

Только она вышла на кухню — отключился. Я к жене, говорю: «Купила хлам — не работает». Вернулись в гостиную, жена ему говорит: «Ну что, мой хороший, что с тобой?» Щёлкнула, включила — заработал. И вот так он себя ведёт уже десять лет: меня терпеть не может и не скрывает этого, а жену мою — любит и при ней работает, как новый, сволочь.

Иван Задорожный, полковник в отставке:

Не знаю, как «вообще», но у меня, в частности, был случай, который не выходит из памяти по сей день, хотя минуло уже более четверти века. Я тогда служил лётчиком первого класса, офицером. К нам в часть пришли новые машины, МиГ-16. Серийно испытанные, проверенные, но для нас — новые, поэтому мой вылет на нём был как бы испытательным. Взлетел нормально, поманеврировал на малых высотах, на средних, вышел на близкую к пределу — всё хорошо. Стал маневрировать и — раз! Двигатель заглох. Запускаю — молчит. Второй раз — молчит. Третий — молчит! Мне уже командует руководитель полёта: покинуть машину. А мне жалко: новенькая, первый вылет; я — ас и на глазах у всего полка грохну такую прелесть? Запускаю в четвёртый раз: всё — падает. Мне катапультироваться — раз плюнуть. И тут я ей говорю: «Ну, голубушка, ну дава-ай! Я — спасусь, а ты-то, такая красивая, новенькая, сильная, тебе же летать и летать, чего ж гибнуть-то зря?! Ну, да-ва-ай! Спасёмся вместе». И уже на свой страх и риск запускаю двигатель в последний раз. И — заработал! Вывел я новенький «миг» из падения, выровнял, плавненько так посадил его… Вылез — мокрый, силы — на нуле, сознание — как во сне, а душа — поёт! Потом писал, рассказывал, объяснял всё, кроме того, как «уговорил» машину завестись, как убедил её в том, что она хорошая и ей долгая жизнь суждена. И никому я её уже не отдал, так на ней весь её «жизненный путь» и пролетал, зная, что она меня тогда поняла, что мы с нею подружились навсегда.

Валентин Васильев, мастер спорта: