Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов

Строитель я, инженер-строитель. А раньше был бригадиром отделочников. Оштукатурил три класса вашей 793-й школы, пока меня в другую не перевели. Вера Семеновна, ay! Не уходите, Вера Семеновна!

Что было дальше, это уже совсем-совсем другая история.

Про грибы

Кто ж, скажите мне, не любит грибов! Ежели их мелко порезать, да на сковородочке с лучком! Да сметанкой заправить! Так вас, небось, за уши не оттащишь.

Белые — хорошо! Ну а лисички разве плохо? Сыроежки там всякие, груздь, подберезовик, масленок.

— Ну, жена! — говорю. — Дожди грибные прошли. Завтра на утренней зорьке еду.

Встал чуть свет. Натянул сапоги, телогрейку. Славно идти по пустынному городу. Спят люди. Мостовая под первой поливкой блестит. И в душе жаль тех, кто сейчас под одеялами нежится, сны досматривает, и волнение легкое охватывает перед предстоящей грибной охотой.

Притулился я у окна и не заметил, как поезд отстучал километров эдак шестьдесят. Вышел на платформу и — к лесу. Батюшки святы! Смотрите их сколько! Грибников этих. Не протолкнуться. Народу — как в автобусе в час пик.

— Граждане! — говорю. — Пройдите вперед! Дайте и другим в лес войти. Впереди ведь свободно.

— Не напирайте! — говорят мне. — Сейчас некоторые выйдут, тогда и войдете.

И действительно, спереди кое-какой народ пробивается.

— Вы, — спрашивают, — не выходите?

— Нет, — говорю. — только вошел.

— Тогда лукошко свое чуть в сторонку подайте: местами поменяемся.

Какая-то женщина сбоку спрашивает:

— Вы случайно не в курсе, как к малиннику пройти?

— Не знаю, гражданочка, сам приезжий.

Когда желающие вышли, немного стало посвободней. Во всяком случае, шевелиться можно.

И даже кое-где в просветах траву различаешь.

У меня, старого грибника, глаз наметанный, я его сразу приметил. Он под осиной притаился. Из-под листочков смотрит. Кожаный, черный, на молнии».

— Граждане! Нашел! — кричу. — Бумажник нашел! Кто бумажник обронил?

Никто не признает бумажник за свой.

— Вы, — советуют мне, — объявление составьте. На деревьях развесите. Может, хозяин отыщется.

Народ вокруг отзывчивый. Кто-то тетрадочку предложил. У кого-то авторучка нашлась. Кто-то спину подставил, чтобы удобнее писать было. Совместно составили объявление с моим московским номером телефона.

Помогли развесить по всему лесу.

А на следующий день мне позвонил владелец бумажника. Уж как он меня благодарил, как благодарил! А под конец разговора сообщил, что работает в «Дарах природы», и предложил обеспечить грибками…

— Ну, жена! — говорю. — Готовь сковородочку!

Переполох

У меня зазвонил телефон.

— Здравствуйте, говорят с киностудии…

— Убери детей, — зашипел я на жену. — Детей убери, говорю!

— Что? Что? — спросили в трубке.

— Здравствуйте! Очень приятно!.. — А сам подумал: «Ну, должно же это было когда-нибудь случиться!»

— Меня зовут Борис Сергеевич, — продолжал голос. — Можно просто Борис. Я — режиссер. Молодой режиссер. Вот выбрал для дебюта ваш рассказ…

— Тобик, фу! Тобик, на место! Мерзавец, он сожрет мою рубашку!

— Простите, не понял, — растерянно произнесли на том конце провода.

— Слушаю вас внимательно, Борис, то есть Борис Сергеевич, — я обхватил трубку обеими руками. Сердце от волнения билось у меня часто-часто.

— По-моему, может получиться интересно, — сказала трубка.

«Справлю себе новый костюм, — пронеслось в моем мозгу. — Жене — сапоги, австрийские, которые мы видели на прошлой неделе. Тобику — ошейник. Теще… Ладно, о теще — потом».

— Ты посмотри, она бьет его по голове! Немедленно разними детей!

— Может быть, я позвоню попозже? — деликатно осведомился голос.

— Нет, нет, у меня всегда так! Речь, насколько я понимаю, идет об одной части?

— Почему же!.. Полнометражный художественный фильм…

Ноги у меня ослабели, и я присел на стул.

«Автомобиль!.. Жене — зимнее пальто. Тобику — намордник, детям — по велосипеду. Теще…»

— В случае успеха мы могли бы замахнуться и на «триал, — донеслось до моего слуха.

— Да выключите вы наконец пылесос!

— На сериал. — повторили в трубке.

«Тобику наймем дрессировщика. Детей — французскому. Жену — на курорт. Тещу…»

— Анна Семеновна, вы что, не видите, что я разговариваю по телефону! Другого времени не нашли!

«Ни шиша она у меня не получит», — подумал я.

— Как вы сказали? — удивилась трубка.

— Я говорю, очень заманчивое предложение!

— Конечно, предстоят значительные переделки. Нужно будет развернуть главную линию, добавить несколько персонажей, изменить концовку… Но, если вы согласны…

— Я согласен! Полностью согласен!..

В трубке послышалась возня, потом чье-то хихиканье. Голос моего друга Петра произнес:

— Ну как, здорово я тебя?..

— Дурак ты, Петя, и не лечишься! — сказал я.

— А ты поверил? Признайся, поверил ведь.

— Ни на секунду не поверил!

— Поверил, поверил!

— И не смей мне больше звонить! — я перешел на крик.

— Не дом, а бедлам какой-то, — сказал я, вешая трубку.

— Кто звонил? — поинтересовалась жена.

— С киностудии. Хотят снимать фильм по моему рассказу.

— А ты что?

— Отказался. Знаешь ли, эти экранизации… Возьмутся и все испортят Тобик, пошли гулять!..

Педагогический момент

Владимир Иванович нервничал. Владимир Иванович волновался.