Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов

На соседней улице открылась чудо-рем-контора, набитая строительными материалами и сантехникой. Тут тебе и «елочки», и самоклеящиеся обои, и кафель-изразец, который только в тюремном сне может присниться. Но — на валюту!

Есть потрясающее кафе, где готовят — пальчики оближешь, и цыгане в кумачовых рубахах пиликают на скрипочках «Не сыпь мне соль на рану». Но — на валюту!

Есть у меня знакомая, 20 лет от роду, ноги от шеи, знает пять языков, тонка, нежна, умна, говорит на любые темы… Но — за валюту!

Пожалуй, я и сам бы мог бы и получше написать эту заметулю, побойчей, позабористей, но… Ну, вы меня понимаете…

Но за наши деревянные?.. Счас!.. Разбежался!..

Фауна и флора

Как сказал поэт:

Между фауной и флорой
Есть таинственная связь.
За обедом о которой
Догадался я вчерась.

Нет, я не Пришвин, я другой…

Путаю пионы с астрами, гончую с борзой, а из всех деревьев могу распознать только дуб, потому что на нем желуди.

Связь моя с природой окончательно подорвана разнеженной городской жизнью.

На месте Робинзона Крузо я бы уже на третий день отдал концы, будучи не в сил six даже развести элементарный костер. Нет, раньше отдал бы…

И все же и я, и я не чужд склонности к созерцанию таинственной флоры и не менее таинственной фауны.

Бреясь ежедневно перед зеркалом в ванной комнате, я меланхолически, самым углом глаза наблюдаю, как целеустремленно торопится куда-то целый караван рыжих муравьев по стене с облупившейся от постоянных протечек масляной краской.

И так ежедневно!

И все по одному и тому же курсу!

Муравьи?! В городской-то квартире?!

Откуда и куда держат они свой неуклонный путь?

Какой биологический компас позволяет им не сбиться с невидимой тропы?

А может, они, как древние мореходы, ориентируются по электрическому шестидесятисвечовому солнцу, подвешенному под потолком на пыльном, витом шнуре.

Обитают в моей квартире и мыши.

Жена и теща не дают угаснуть во мне первобытному охотничьему инстинкту.

Периодически заряжаю я тугую мышеловку.

Жена боится мышей ужасно, а теща как бывший патологоанатом берет на себя хлопоты, которые в нашем быту стыдливо именуются ритуальными услугами.

Такое вот распределение труда.

А тараканы!!!

Я здоровье чуть ли не положил в борьбе с ними…

Однажды едва не отравился хлорофосом… (или дихлофосом? Дьявол его возьми!).

Представляю, как хохотали надо мной тараканы!..

(Готов безвозмездно подарить вам замечательное название для эффективного дезодоранта против тараканов, только изобретите его, — «А паразиты — никогда!».)

Говорят, что тараканы более счастливые современники вымерших начисто динозавров…

Потрясающая приспособляемость к превратностям окружающей среды при абсолютной, прямо-таки чудовищной бесполезности.

Только бы жрать да жрать!

Интересно, почему эта потрясающая приспособляемость так часто идет рука об руку с чудовищной бесполезностью?

(Подумать об этом как-нибудь на досуге.)

Однако не пытается ли человек, в данном случае я, как-то оправдать свою неприязнь к тараканам, подвести под нее идеологическую базу?

Не скрывается ли за внешней бесполезностью их образа жизни какое-то высшее, не известное нам предназначение?

И, может, оно как раз именно в том и заключается, чтобы сигнализировать нам о неблагополучной санитарной обстановке в доме — не дремли, мол, хозяйская чистоплотность!

Опять же крысы и мыши…

Крысы бегут с корабля?.. Да здравствуют крысы!.. Они первыми дают знать, что в корабле образовалась течь…

Метафора, которая поучительно соотносится с фактами массовой эмиграции в некоторых странах…

Голубей не люблю… Особенно после Всемирного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году.

Официальная птица.

Непременная участница шоу-программ.

Убогая режиссерская фантазия не идет дальше того, чтобы выпустить под финал стадионного зрелища голубей…

Голубь Пикассо был хорош, потому что он был первым.

Казенное мышление превратило голубя в банальность, в общее место.

Жизнь голубей — убедительный пример того, как талант, поставив себя на службу официальщине, непременно должен померкнуть.

Кошек уважаю, собак уважаю…

Нет, город совсем не такая уж пустыня из бетона и стекла, как иногда принято думать.

В соседнем доме сиамская кошка прыгнула со второго этажа на голову лифтерше (чем ее привлек этот объект? заговорили тигриные рефлексы?).

Бедную лифтершу отвезли в 1-ю Градскую с сотрясением мозга…

А не теряй бдительности, не расслабляйся!

Все мы в конце концов вышли из леса.

Кстати, любовь к собакам часто обозначает нашу тоску по беспрекословной покорности. Собака предана беззаветно, как бы ничего не требуя взамен.

С людьми трудней, общение с ними — бесконечный ряд взаимных усилий, уступок, компромиссов. Любовь к людям — это самая тяжелая, самая неблагодарная работа.

Лебеди на Царицынских прудах, в Останкине, на Чистых, на Патриарших, в маленьком, как чайное блюдце, водоеме на улице Дружбы, где китайское посольство.

Рыбаки на Москве-реке там и сям…

Хочется выскочить из троллейбуса и спросить: «Ну как, клюет?»

Раз ловят, значит, пока еще клюет.