Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович

ГОРБАЧЕВ. А я, знаете, склоняюсь к тому, чтобы найти кандидатуру центристского толка, устраивающую практически всех.

ЯВЛИНСКИЙ. Это вы о ком?

ГОРБАЧЕВ. Это другой вопрос. Персонально можно решить в свой срок, я размышляю у принципе…

ЯВЛИНСКИЙ. Знаем мы ваши принципы, говорите персонально!

ГОРБАЧЕВ. Ну, если вы так настаиваете… Я готов принять вызов времени!

ЛЕБЕДЬ. Вы?

ГОРБАЧЕВ. Я.

ЛЕБЕДЬ. Зачем вы пытаетесь войти дважды в одну реку?

ГОРБАЧЕВ. Потому что в этой реке меня распрягли! В девяносто первом, на переправе!

ЯВЛИНСКИЙ. Тьфу!

ГОРБАЧЕВ. Деточка, все мы немножко лошади…

ЯВЛИНСКИЙ. Надо наконец дать шанс людям!

ЕЛЬЦИН. Это, значит, тебе, что ли?

ЯВЛИНСКИЙ. Мне!

ЕЛЬЦИН. А рейтинг? Где у тебя рейтинг?

ЯВЛИНСКИЙ. Не скажу!

ГАЙДАР. Не будем отвлекаться, господа!

ЯВЛИНСКИЙ. В последний раз предлагаю: давайте поставим на меня!

ЕЛЬЦИН. Давайте.

Все изумленно смотрят на Ельцина.

ЯВЛИНСКИЙ(с облегчением). Ну, слава богу.

ЕЛЬЦИН(Коржакову). Поставь на него чего-нибудь…

ГАЙДАР(нервно). Господа! Ну, так мы никогда не договоримся!

7.

Ночь. Все уже в полураспаде. Кофе, сигаретный дым. Все давно измождены переговорами до последней степени. Томительная пауза. Зюганов с портрета смотрит уже откровенно саркастически.

ЧЕРНОМЫРДИН. Ж-шесть.

КОРЖАКОВ. Мимо.

Звонит телефон.

ЕЛЬЦИН. Алло! Кто это? ВЦИОМ? Ну, говори. Сколько процентов? Это у кого столько? ВЦИОМ, слушай меня внимательно. Больше сюда не звони! (Вешает трубку, глядит на портрет.) Видеть его не могу.

ГАЙДАР(указывая на спящего Лебедя, неуверенно). Может, этого?..

И все вдруг совершенно остервенело набрасываются на Гайдара.

ЯВЛИНСКИЙ. Ты с ума сошел?!

ГОРБАЧЕВ. При чем тут вообще он?

ЕЛЬЦИН. Да ты, значит, думай, что говоришь!

ЛЕБЕДЬ. Я буду президентом России!

ЕЛЬЦИН. Ну, вот. Сидел человек, никому, понимаешь, не мешал… нет, надо было его разбудить!

ЧЕРНОМЫРДИН(Лебедю). Вам послышалось.

ЛЕБЕДЬ. Я буду президентом России! (Ложится на стол и засыпает опять.)

КОРЖАКОВ. А-четыре.

ЧЕРНОМЫРДИН. Мимо.

ЕЛЬЦИН. Тихо вы. Опять проснется.

8.

Утро. Горбачев стоит у окна.

ГОРБАЧЕВ. Почему люди не летают, как птицы?

ЯВЛИНСКИЙ(кидая в портрет Зюганова дартс). Потому что они лошади.

ЧЕРНОМЫРДИН(поискав в холодильнике, Гайдару). А что, больше совсем ничего нет?

ГАЙДАР(о своем, печально). Никого!

ЧЕРНОМЫРДИН. Я про еду.

ГАЙДАР. Зачем вам еда?

ЧЕРНОМЫРДИН. Поесть.

ГАЙДАР. Вы что, есть сюда пришли?

КОРЖАКОВ(намазывая два бутерброда — себе и Ельцину). С собой надо носить.

ЯВЛИНСКИЙ(вытирая о рукав яблоко). Это верно.

ЕЛЬЦИН. Дай ему. Он хороший.

Коржаков вынимает откуда-то третий бутерброд, протягивает Черномырдину.

ЕЛЬЦИН(указывая на Коржакова). Может, его выдвинем? У него еда всегда с собой. Накормит страну по самое не могу. (Пауза.) Не хотите — не надо.

ГАЙДАР (вздыхая). Жалко, что кудрявый отказался! Говорит: хочу жить в Нижнем! Я ему говорю: не будет никакого Нижнего! Будет город Горький, по Волге будет плавать агитпароход «Михаил Суслов», а ты будешь мыть полы в райкоме, и комсомольцы будут гадить тебе в суп! Не верит. (Явлинскому, после паузы.) Может, вам с ним (кивает на Лебедя) объединиться?

КОРЖАКОВ. Мало его два раза из правительства выгоняли. Еще надо было!

ЕЛЬЦИН. Не надо им объединяться.

ГАЙДАР. Почему?

ЕЛЬЦИН. Не надо — и все!

ГОРБАЧЕВ. Да они еще и щей не хлебали! А я сорок лет в политике — все хлебаю и хлебаю, и не только, знаете ли, щи…

ЯВЛИНСКИЙ. А что? Объединиться я согласен. С ним и с офтальмологом. Пускай присоединяются.

ЛЕБЕДЬ. К кому?

ЯВЛИНСКИЙ. Ко мне, к кому же еще. (Перехватив взгляд Лебедя.) Отжиматься не буду!

ГАЙДАР(в отчаянии). Господа, но надо же что-нибудь предпринять!

ГОРБАЧЕВ. Да, мы же не можем сидеть тут вечно, народ без нас соскучится!

ЛЕБЕДЬ(поедая тушенку со штык-ножа). Могу выломать дверь.

ГОРБАЧЕВ. А чего ж вы молчали?