У Михаила Козакова — день рождения.
Народный артист.
Дивная траектория.
Дикий характер. Насчет чего весь бомонд в курсе.
С одними не сошелся, у других не прижился, с третьими расстался, с остальными развелся.
Потом объяснил всем, почему он тут больше не может, — и уехал туда. Работать.
Поработал.
Потом объяснил всем, почему он там больше не хочет, — и вернулся сюда.
Работать.
Потому что главная патология — работа.
Клинический трудоголик.
Пока прочие прорабы духа убеждают друг друга и остальных, что в наше поганое время все невозможно, Миша Козаков в это самое поганое время ставит, играет, снимается, дает интервью, пишет, опять книгу, одновременно непрерывно, безостановочно и непрестанно читая стихи.
Никогда! Никогда не просите его почитать что-нибудь из Бродского!
«Что-нибудь» — он не понимает. Заставит слушать все, что Бродский когда-либо написал, и что собирался написать, и чего даже не собирался — с вариантами, черновиками, записками, сносками и письмом ему, Козакову, лично.
Характерец.
А народу-то на характер наплевать.
Народу сколько раз ни показывай «Покровские вороту», столько раз народ все бросает, садится и смотрят — от и до.
Классика потому что.
А еще недавно сыграл тень отца принца.
Самого принца тоже играл — но раньше.
А еще я перевел пьесу, а он ее взял и тут же…
А я — вторую, а он опять…
И так все время.
Короче.
В день рождения народного артиста прошу для него исключительно здоровья.
Все остальное Михаил Михайлович Козаков, народный трудоголик со скверным характером, сделает сам.
Миша — скульптор. Казалось бы, мог бы. изваять мой бюст. Но не ваяет.
Юффа — это, как ни странно, не город, а фамилия.
И виделись-mo толком раза три.
Оказалось достаточно.