Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов

Да и муха убегает для видимости. Как же, съест он ее! Останется во всей лампе один. И кому будет хуже? Иногда паучок засыпает во время погони.

Муха тормошит лапкой:

«Шевелись, старый! Двигайся, двигайся, ты же паук!» Паучок, просыпаясь, ворчит: «Сцапать ее, что ли? А то забывать стала, кто здесь главный!»

Когда живешь в лампе один на один, выбора нет. Приходится жить в любви и согласии!

Лампочка зажигается по вечерам. Из углов комнаты мухи и пауки смотрят с завистью. Живут некоторые!

Памятник

Человек копал землю лопатой зарываясь все глубже и глубже. Он поднял наверх, наверно, тысячу ведер.

Проступившая вода доходила до пояса, а он копал и копал, пока наверху не выросла гора глины.

Тогда человек вылез из ямы и, отсекая все лишнее, принялся лепить из глины себя.

К вечеру здоровенная скульптура была готова.

«Теперь меня не забудут!»

…Прошли годы. В жаркий полдень, подняв из колодца ведро ледяной воды, люди пьют до изнеможения и, опустившись на глиняный бугорок, шепчут: «Какой прекрасный человек вырыл этот колодец!»

Месть

Овчарка была молодая и наглая. Пудель старый, из хорошей семьи. Летом они жили рядом на соседних участках. Однажды, когда собак выгуливали, овчарка ни с того ни с сего бросилась на пуделя и, пока не разняли, жестоко трепала его. Причем на глазах симпатичной болонки.

Старый пудель, зализывая раны, поклялся отомстить.

Через два дня овчарка покусала прохожего. Ее привязали около дома, посадили на цепь.

Когда хозяева были на работе, старый пудель спокойненько перешел на соседский участок.

Овчарка облизнулась и метнулась вперед, но упала, подсеченная цепью.

А пудель невозмутимо шагал по чужому участку. Обошел клумбу. Обнюхал поленницу. Подумал. И, подняв ногу, окатил дрова.

Оскорбленная до глубины души, овчарка зашлась в жутком лае.

А пудель подошел к кусту роз, понюхал и опрыскал его!

Овчарка взвыла так, будто ее режут.

Пудель, как интурист, продолжил осмотр. Он дотошно описал все, что можно было описать. А розовый куст — дважды!

Овчарка, сорвав голос, лежала пластом и лишь вздрагивала каждый раз, когда пудель заносил карающую лапу.

Прикинув расстояние, на которое могла прыгнуть привязанная овчарка, пудель подошел, сел на корточки и, по-стариковски кряхтя, наложил кучу перед носом овчарки.

У несчастной из глаз лились слезы.

Пудель хотел расписаться на углу дома. Но уже было нечем!

Тогда он зевнул и, виляя задом, затрусил к дому.

На следующий день пудель опять проводил опись участка.

От позора овчарка сходила с ума. А для пуделя это были лучшие минуты жизни. Никогда физические отправления не доставляли такого глубокого морального удовлетворения!

На пятый день, чувствуя, что вот-вот явится черный мучитель, овчарка, собрав последние силы, рванулась, цепь зацепилась за сук, и собака повисла.

Когда пудель полвосьмого, как на работу, явился на соседский участок, он ахнул! Овчарка повесилась! Вот этого свинства он от нее не ожидал!

Через неделю пудель скончался.

Все говорили: наверно, на него смерть овчарки подействовала.

Глупости! Просто жизнь потеряла для пуделя смысл.

Муха

Старая муха самоотверженно билась башкой о стекло.

Отлетала назад. Разворачивалась. Бесстрашно шла на таран.

По другую сторону окна, там, где улица, сидела молодая, зеленая еще муха и затаив дыхание наблюдала за старой.

Молодая никак не могла взять в толк, зачем пробивать головой стекло, когда рядом открыто окно настежь?

Два часа героически сражалась старая муха. Наконец упала без сил.

Молодая спросила:

— Если не секрет зачем биться о стекло, когда рядом открыто?

Старая муха ответила, с трудом двигая челюстями:

— В открытое окно любой дурак вылететь может! Ну и что дальше? «Влетел — вылетел, влетел — вылетел» — разве живем ради этого? А вот ты поработай своей головой, пока не распухнет! Пока пол с потолком не сольется! И вот когда жужжать уже нечем — ползешь туда, где открыто!

Мой папа всю жизнь бился головой о стекло! Мама покойная билась! И мне завещали: только преодолевая трудности, почувствуешь себя человеком!

Дозировка

После первых ста граммов хочется начать жизнь сначала и пропустить еще соточку.

200 грамм. Буквально пучит от любви к ближнему, особенно если он женщина.

300 грамм открывают глаза: все сидящие за столом — братья! Ищешь, кому бы глотку за них перегрызть!

400 грамм — момент истины. Оказывается, за столом все скоты!

500 грамм — философская доза. Из мозга непрерывно сыпятся гениальные мысли! Жаль, рту их на русский не перевести!

600 грамм — поднимаешься над мелочами жизни до головокружительной высоты. Откуда сильно тошнит.

700 тире 800 грамм — провал памяти. А жаль! Очевидцы твердят, будто это все наломал ты один. Значит, в роду был-таки Илья Муромец!

900 грамм отольются слезами. Что получается: жизнь прошла, а дерева не построил! Дом не родил! Сына не посадил! Срочно что-то делать! Но для этого надо подняться и встать, а удалось пукнуть и лечь!

Официант! Еще сто грамм под третий столик плесните! За присутствующих здесь дам!..

Ну вот, одним литром водки на земле стало меньше… И так будет с каждым!

Теория ЗДЦ