Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин

Тормозит у одного из корпусов. Разрисованный Санитар выскакивает, бежит к двери. Теперь хорошо видны лампасы, нарисованные вдоль голых ног. Его замечают несколько человек в белых халатах, бегут за ним.

ДЕСЯТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Белесый у кровати спящего Жонкова. Он спит с улыбкой, обнимая кинокамеру.

В следующем кадре мы видим только лицо Белесого и его руку, заносящую нож…

Кадр-перебивка

«Генерал» уже бежит по коридору. На его пути — маляр в газетной треуголке с ведром белой краски, стоящим на козлах. «Генерал» со всего маха врезается в козлы, хватается за глаз, ведро падает на него…

ДЕСЯТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Белесый в палате Жонкова. Крупно рука опускает нож, потом поднимает его вверх, нож в крови. Второй раз опускается нож, второй раз подымается…

Кадр-перебивка

Теперь Санитар бежит уже как бы в белом мундире, вместо левого глаза сплошной лиловый синяк…

Он уже почти подбегает к концу коридора, когда там появляются, запыхавшись, двое преследовавших его людей в белых халатах.

Первый. Вот он!

Второй. Нет. Тот генерал был. А это адмирал… Нельсон, из седьмой палаты…

«Адмирал» уже пробежал, когда у этих двоих в голове что-то щелкнуло. Они смотрят вслед.

Первый. Эй! Погоди… Ты видел?

И они бросаются в погоню.

ДЕСЯТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Крупно лицо Белесого, несколько секунд смотрящего куда-то вниз, на дело своих рук…

Белесый. Готово…

Рука отбрасывает нож в сторону. И тут мы слышим… храп Жонкова. Камера отъезжает. Теперь мы видим в руках Белесого два отсеченных куриных крылышка. Он прилаживает их к своим плечам и будит Жонкова нежным голосом.

Белесый. Вставай, это я, ангел…

Жонков (спросонья). Ой! Я узнал тебя, добрый ангел! Ты дал деньги…

Белесый. Да, дал, я очень добрый… Но, понимаешь, какая история, у нас сейчас в небесной канцелярии затруднения… Ты не мог бы пока вернуть деньги? А мы тебе потом…

Жонков. А у меня их нет… Все у мистера Говарда, за лечение…

Белесый (ошеломленно). Как? Так здесь платное? И ты все…

Жонков. Не я! Я сюда не хотел! Это… это родственники…

Белесый. Так тебя сюда на принудительное!.. Да мне же за эти деньги голову оторвут!.. (Он берет Жонкова за отвороты пижамы, трясет.) Возьми назад! Слышишь!

Белесый не замечает, что с него упали крылышки.

Жонков. Ангел, с тебя крылышки упали…

Белесый. Черт с ними, с крылышками! Забери у него!

Жонков. Не отдаст… Только если…

Белесый Если что? Что?

Жонков. Только если через пять дней я к этой камере подойти не смогу… Тогда, говорит, отдам все до копеечки!

Белесый. Да?

Жонков. Может, даже больше. Если остальные четверо досрочно выпишутся…

Белесый. Отлично!. Мы им поможем!.. (Хватает за грудки.) И ты у меня как миленький на пятый день к камере подойдешь! Это говорю тебе я, Белесый!..

Выбегает из палаты.

ОДИННАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД.

Белесый выскакивает в коридор. Встречает Медсестру у двери жонковской палаты. У нее припухший нос, покрасневшие глаза — видно, что она только что плакала. В одной руке платочек, в другой какая-то фотография, на которую она то и дело взглядывает и тотчас подносит платочек к глазам.

Белесый. Где у нас телефон?..

Сестра. Вы что — забыли? В лечебном корпусе нет телефона.

Белесый мечется по коридору туда-сюда.

Белесый. Что же делать? Как передать… Связь… Нужна связь….

Сестра. Ну ладно, вы в шестнадцатую зайдите… К Штирлицу..

Белесый бежит к шестнадцатой палате.

А из своей выглядывает Жонков и не сразу замечает Сестру.

Жонков. Ой, это вы… (Смотрит внимательнее.) Наташа, вы чем-то расстроены?

Сестра. Он назначил вам режиссера, вот… (Протягивает фото.)

Жонков (берет фото и еще не видя). Ну и что, это не повод… (Наконец смотрит на фото, содрогается от ужаса. А-a! Кто это?!

На фото — полный дегенерат.

Сестра. Это — Хичкок…

ДВЕНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

Белесый входит в шестнадцатую палату и видит человека в гитлеровской фуражке.

Белесый. Извините, группенфюррер, от вас позвонить можно?..

Штирлиц. Связь только по радио. Через «Маяк»… Кэт! Кэт!

Белесый. Это еще кто? Хахальница Говарда? Мне бы без свидетелей.

Штирлиц. Да нет, это моя радистка…

Появляется кошка: «Мяу…»

ТРИНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

Улица. Поздний вечер. Приятели Белесого едут в машине. Включено радио.

Радио. Говорит «Маяк». Передаем концерт по заявкам. Наш постоянный слушатель Юстас — к сожалению, он не сообщил своей фамилии, — итак, Юстас передает к нам в центр: «У меня есть друг, Сан Саныч Жонков…»

Машина чуть не врезается в столб…

Радио. Сан Саныч сейчас в больнице, ему нелегко — все свои деньги он, оказывается, отдал за лечение…

Снова машина чуть не врезается.

Сидящие в машине. Вот идиот! Мы пропали!..

Радио. Передайте, пожалуйста, для него песню «Когда б имел златые горы»… Ну, а для себя Юстас просит передать песню «Не брани меня, родная…».

Старшой наклоняется к приемнику.