Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин

У Говарда разорвана пола халата, он потирает ногу..

Эйзенштейн. А я повторяю: вы нарушаете условия нашего контракта!..

Говард. Но в контракте не написано, что вы будете меня кусайт…

Эйзенштейн. Зато в контракте написано, что вы предоставляете для съемок все — камеру, группу, актеров, реквизит! За эти сумасшедшие деньги!

Врач. Что тут такой? В сумасшедшем хаусе и деньги должны быть сумасшедшие…

Говард. Ван момент! Что мы вам не давайт?..

Эйзенштейн. У меня сегодня на съемке должна была быть кукла! Где она?

Врач. Зачем вы так говорить, мистер Эйзенштейн! Я вам лично приносить эта кукла! Еще естеди! Перед сном! Поздним ивнингом!..

Эйзенштейн. Да! Но она пропала! Пропала в вашей психушке! И вы обязаны дать мне новую!

Говард. Но у нас больше нет…

Эйзенштейн. Ничего не знаю! Тогда давайте живого актера такого же роста…

Врач. Где ж мы возьмем?..

Эйзенштейн. Где хотите! Небось для Спилберга, этой бездарности, вы нашли!.. Он же сумасшедший! А я — абсолютно нормален! Заберите у этого кретина, дайте мне…

Кадр-перебивка

Спилберг и Брасс у двери в павильон.

Спилберг. Ну ты подумай! С руки у меня ел!.. Нет, мне это неприятно слушать…

Поворачивается, чтобы уйти.

Брасс. Да ладно! Давай досмотрим…

Спилберг. Потом расскажешь…

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Говард. Мы не можем забирайт… (Смотрит на Врача.)

О! Берите этот человек!..

Врач (испуганно). Но… Но я же не есть больной…

Говард. О, кто это знайт. (Говард стряхивает с себя чертиков и пристально смотрит как Врач повторяет его жест) Мы работайт с такой контингент — всегда можно подцепляйт…

Врач. А что я должен делать?

Эйзенштейн. Представьте себе — Одесса! Девятьсот пятый год! Солнечное утро! Вы — ребенок!

Ассистентка подкатывает Врачу коляску.

Вот, садитесь…

Врач. Гy-ry-ry… Вери вел! Мне нравится…

Кадр-перебивка

Брасс за дверью с досадой бьет кулаком по двери.

Брасс. Карамба! Выкрутился!..

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

Эйзенштейн. Итак — вы ребенок! В коляске! Солнечное утро! Мама прогуливает вас по набережной…

Подбегает к Даме в шляпке, снимает с нее шляпку, нахлобучивает на себя, возвращается к коляске, берется за ручки…

Эйзенштейн (вдохновенно). И в это время — солдаты! Расстрел!

Солдаты стреляют.

Мама падает… (Картинно падает и толкает коляску вниз.) И коляска летит вниз по одесской лестнице!..

Слышен вопль Врача: «A-а, ма-ма-а…» И звук бешено мчащейся по ступенькам коляски…

А затем — чавкающий звук, словно от упавшего мешка…

ДВАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

Перед павильоном Брасса. На двери табличка — «Калигула. Реж. Т. Брасс».

Воровато оглянувшись, Спилберг входит в павильон. Декорации — внутренние покои дворца Калигулы. Посреди — огромная кровать. На кровати шикарная, расшитая драгоценными камнями женская туника, рядом — парик. В павильоне никого нет.

Спилберг хватает и то и другое, поспешно направляется назад к двери.

Спилберг. Ну, дорогой Брасс, посмотрим, как ты поснимаешь без костюма главной героини…

Он уже берется за ручку, но за дверью шум, голоса, дверь распахивается, вваливаются Брасс, его съемочная группа, артисты…

Спилберг едва успевает спрятаться за распахнувшейся дверью…

Кадр-перебивка

Белесый в накинутом на плечи халате, с портретом Толстого в руке и, держа другой за руку Жонкова, тащит его по коридору.

Белесый. Быстрей давай, интеллигенция!

Жонков. Да куда ты меня тащишь?

Белесый. Потом объясню! Некогда! Сейчас, главное, твои шмотки из палаты забрать и смыться…

Вдруг откуда-то выскакивает перепачканный, по-прежнему похожий на спецназовца и по-прежнему полуголый Санитар…

Санитар. Ага! (Встает в боевую каратистскую позу, подманивает Белесого.)

Белесый. Смотри, козел! Нашел все-таки… (Отбрасывает портрет, скидывает халат тоже встает в боевую каратистскую стойку.)

Санитар (испуганно). Чего ты, чего ты? Мне только халатик мой… (Опасливо хватает халат и убегает)

Белесый наклоняется за портретом Толстого, случайно бросает взгляд вдоль коридора и застывает…

Белесый. Началось… Опоздали…

Жонков. Куда опоздали? Что началось? (Смотрит в ту же сторону, что и Белесый.)

В кадре — перед палатой Жонкова в очередь стоит десяток девиц…

Белесый (выпрямляясь). Говард начал операцию «Вумен»…

Жонков. Какую еще операцию?

Белесый. Они все — буйные, из женского отделения, помешаны на сексуальной неудовлетворенности…

Жонков. А я тут при чем?

Белесый. Так их к тебе прислали! Пробоваться на главную роль… И они готовы на все…

Жонков. Что же делать?

Белесый. Теперь не знаю… Говорил, надо шмотки брать и смываться… А теперь что ж… (Белесый с улыбкой подталкивает упирающегося Жонкова вперед.) Вперед! Что тянуть? Раньше начнешь — раньше кончишь…

Жонков. В каком смысле?

Белесый (ржет по-лошадиному). В прямом! Га-га-га!

ДВАДЦАТЫЙ ЭПИЗОД