Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор

И тут можно было бы закончить это волнующее повествование, приписав в конце, что молодые жили долго и счастливо и вышли на пенсию в один день, если бы не одно важное обстоятельство: официантка Аннушка уже пролила масло… и котлета «по-киевски», шипя и брызгаясь, покатилась, подпрыгивая, по накрахмаленной скатерти. А это значило, что процесс бракосочетания уже переходил в свою кульминационную стадию – свадьбу…

С высоты птичьего полета свадебный стол напоминал неразгаданный кроссворд: по вертикали закусочки, по горизонтали напиточки, вход по открыточке.

– Заходите, заходите, – осипшим от трехчасового радушия голосом зазывал Петин папа, как бы невзначай роняя платок.

По этому сигналу дежурный оркестр (40 рублей официально, 150 – по согласованию) обдавал очередного гостя дежурным «Мендельсоном». Гость обменивался с молодыми дежурными поцелуями и отправлялся заедать их порционными цыплятами, фирменными паштетами, салатами и не входящими в смету «давальческими» продуктами, добытыми вне ресторана.

И пока неугомонный тамада, размахивая бокалом шампанского направо и налево, доказывал собравшимся, что «в мире лучше пары нету, чем сегодняшнюю эту»; пока опоздавший дядя с Сахалина мостился на скамейке для штрафников и пил штрафную со всеми новыми и старыми родичами; пока на левом крыле стола запевали «Червону руту», на правом подхватывали «Ой да зазнобило…», а в центре с мрачным упорством бубнили «Горь-ко!» – тем временем над всей этой красотой проплывали созвездия коньяков (стоимость несостоявшегося путешествия по Волге), штабеля бутербродов с икрой (некупленная «Библиотека всемирной литературы»), цельношоколадные макеты зверей и растений в натуральную величину (туристская палатка с надувным дном) и многое другое…

Кому же все-таки нужен этот галактический брудершафт, эта изнурительная схватка с едой не на живот, а на гастрит?

– Нам? – передергивают плечами замордованные вниманием молодые. – Это все чтобы родители не обижались.

– Мы? – удивляются родители. – Мы все ради детей! Они у нас одни и еще маленькие. Пусть знают, что нам для них ничего не жалко!

Дети и родители сходятся в одном: они смертельно боятся обидеть знакомых и родственников неприглашением на свадьбу и поэтому настойчиво их зазывают. Последние, в свою очередь, опасаются нанести первым кровную обиду своим неприходом и поэтому настойчиво приходят.

Остается фактор, о котором можно сказать одним словом: «Чтобнехужечемулюдей!» Это слово чаще всего и оказывается решающим.

Но неужто единого слова ради стоит выбрасывать на ветер столько сил, чувств, средств?

Кстати, о средствах. Ведь не всякой молодой чете бабушка оставляет чулок с червонцами и фамильные билеты «Спортлото»…

Правда, нынешний гость знает, почем сегодня бракосочетание, и не рискнет прийти на торжество с чем попало. Правая рука еще протягивает невесте гладиолусы, а левая, как бы ненароком, сует в карман жениху синенький скромный конвертик с красненькой новой бумажкой. Достоинство бумажки определяет чувство собственного достоинства гостя.

Когда же гости наконец расходятся, из жениха, как из почтового ящика, извлекаются разомлевшие конверты. Чаще всего баланс показывает: свадьба себя окупила!

Но даже если семейная фирма понесла убытки, никто особенно не печалится: зато как погуляли! Какая память будет!..

Память – это, конечно, прекрасно. Но почему бы слегка не упорядочить эти хаотические матримониально-финансовые операции? Зачем доверенному родственнику пересчитывать конверты, вытягивая шею откуда-то из-за портьеры, когда его можно официально усадить за кассу в центре банкетного зала?

Зачем почтенному отцу семейства в поте лица рассаживать гостей, если он, в строгом белом халате, с книгой жалоб и предложений в нагрудном кармане, может проводить их вдоль полок с продуктами, предварительно проследив, чтобы они оставили свои сумки и портфели у входа? И, наконец, разве посетители торжества, переведенные на полное самообслуживание и хозрасчет, не управятся с расфасованным угощением куда оперативнее и деловитее, чем в условиях нынешней архаической свадьбы?

Правда, из этой стройной системы несколько выпадают жених и невеста. Но скажите, гости дорогие, положа руку на кокотницу с грибами: разве во время обычной свадьбы эти фигуры оказывают влияние на ход событий? Жених и невеста за банкетным столом давно уже превратились в этакую формальность, в один из традиционных атрибутов свадебного застолья.

Отсутствие новобрачных никоим образом не отразится на товарообороте, рентабельности и культуре обслуживания предлагаемого свадебного «Универсама».

Но пока этот полуфантастический проект, как, впрочем, и другие, более серьезные соображения по поводу новых свадебных ритуалов, зреет в организационных недрах – по городам и поселкам городского типа под гром оваций и шелест ассигнаций катится Ее Величество Расточительство Пылевглазапускательство Свадьба!

И было, рассказывают очевидцы, широкой этой свадьбе места мало, и неба, говорят, было мало, и даже, некоторым образом, земли.