Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 32. Одесский юмор

Х. давно уже не стеснялась банальности. Она давно перевела свою деятельность из разряда «служенье музам» в разряд «сервис».

«Клиент еще не определился, чего он хочет, а я уже в наручниках!» – хвастают опытные жрицы любви. «Клиента надо выдержать!» – делятся секретами опытные официанты. «Клиенту нужно подпустить комплимент!» – мудрствуют опытные парикмахерши. «Клиент любит банальность, – не мудрствует опытная поэтесса Х. – А зачем бы ему иначе заказывать стишки посторонней тетке с вороньим пером в голове?»

– Боже, как вы меня понимаете! – банальность сработала. Клиентка прочно сидела на крючке.

Сговорились за десятку, пятерка вперед. Заказ будет готов завтра.

Х. могла бы выдать норму на-гора и за час, но быстрая работа почему-то ценится дешевле.

Задача была не совсем обычная: убедить загадочного Эдуарда в том, что чувства выше нелепой верности семье. Однако профессионалы знают, что и сложные задачи лучше всего решать простыми способами.

Мозг Х. не принимал участия в штамповке поздравительных стишков. Достаточно было и мозжечка. В мозжечке щелкали костяшками игрушечные счеты. Инвентаризация штампов происходила автоматически. Проверенные пары типа «юбилей – о прошедшем не жалей» и «черный фрак – законный брак» тут же были отправлены в отстой. «Кровь – любовь» оставлена как запасной вариант. Мозжечок погонял счеты туда-сюда – и выложил из костяшек:

Презрения достойны лицемеры!
Любовь одолевает все барьеры…

Дальше стишок полетел как шайба по льду – только успевай фиксировать. Десятка была отработана сполна.

Обычно по исполнении заказа поэтесса тут же выбрасывала клиентов из головы. Хотя при повторном обращении заученно изображала бурную радость: «Да, как же, помню, помню… Леночка и Владик! Чудная пара! Неужели уже годовщина? Рада буду поздравить! Счастливые браки сейчас такая редкость…» Пощебечет, убеждая заказчика в его неординарности, – и опять забудет.

А вот Ангелина почему-то вспоминалась: как она там? Подействовало ли приворотное зелье?

Знакомый голос вновь обратился к профессионалке в горячее предновогоднее время, когда Х. рубила капусту не хуже бродячей Снегурочки из фирмы «Свято». Ей даже заказали сценарий в двух детских садиках! Причем в одном потребовали к обязательным Зайчикам и Снежинкам добавить Покемона. Х. никогда не спорила с клиентом. Покемон так Покемон, почему бы ему не отдать слова Медведя из прошлогодней разработки? Работа кипела, бумага терпела, из ушей шел пар. И вдруг – Ангелина!

Эдуард был просто пронзен, узнав, что Ангелина пишет стихи. Он стал избранником поэтессы! И сразу перешагнул все барьеры! Теперь его надо поздравить с Новым годом, который любовники – увы, увы! – не могут встретить купно…

«Интересно, – задумалась Х., – почему это никто никогда не пронзался, узнав, что стал моим избранником? А тут один стишок – и все: пронзен, пронзен!»

Долго задумываться не было времени. Шедевр «Я телом в Новый год с семьей, зато душою я с тобой…» был сдан в обмен на целых пятнадцать рублей!

Потом на горизонте замаячил День Святого Валентина. И вновь защелкали счеты!

Сегодня я не Ангелина,
Сегодня ты не Эдуард,
Ты – Валентин, я – Валентина,
И наших чувств не сдать в ломбард!
Всякое лыко шло в строку. В День Советской Армии:
Меня бросает в вихрь измен
Гусарский твой напор,
Тебе готова сдаться в плен,
Души моей майор!
На круглый юбилей – шесть месяцев со дня знакомства:
Я помню этот день, и вкус его, и цвет,
Твой джинсовый костюм,
Мое – в цветочек – платье.
Я так хочу, чтоб хрустнул мой скелет
В медвежьем бешеном объятье.

Бесстыжая Х. тырила ритмику и некоторые отдельные обороты у некогда неприкосновенных и любимых классиков. И пусть ее простит Александр Блок – если сможет!

Между тем Ангелина изобретала самые невероятные поводы, чтобы лишний раз запустить в сердце Эдуарда бумажную стрелу.

«Как это она его с Восьмым марта не поздравила! – хихикала про себя Х. – Интересно, а он чем ее поздравил? Вот была бы ситуация, если б тоже сообразил заказать мне стишок! Вела бы я романтическую переписку сама с собой, пока крыша бы не поехала! «Люблю тебя, дорогая Х.!» – «И я тебя, Х. дорогая!»

Но избранник Ангелины оказался недогадливым, и мозжечок Х. счастливо избежал перегрузок.

Работы хватало. Рифмованные строчки километрами клейкой паутины опутывали Эдуарда, и он жужжал в них, как мохнатый шмель, доверчивый и сластолюбивый. Вот только отмахивался от всех намеков на развод и последующий брак. Ему и так было хорошо.