Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 4. Евгений Шварц

Открывает дверь, ведущую на балкон. Видна стена противоположного дома. Балкон противоположного дома почти касается балкона комнаты Ученого. Едва открывает он дверь, как шум улицы врывается в комнату.

Из общего гула выделяются отдельные голоса.

ГОЛОСА. Арбузы, арбузы! Кусками!

— Вода, вода, ледяная вода!

— А вот ножи для убийц! Кому ножи для убийц?!

— Цветы, цветы! Розы! Лилии! Тюльпаны!

— Дорогу ослу, дорогу ослу! Посторонитесь, люди: идет осел!

— Подайте бедному немому!

— Яды, яды, свежие яды!

УЧЕНЫЙ. Улица наша кипит как настоящий котел. Как мне нравится здесь!.. Если бы не вечное мое беспокойство, если бы не казалось мне, что весь мир несчастен из-за того, что я не придумал еще, как спасти его, то было бы совсем хорошо. И когда девушка, живущая напротив, выходит на балкон, то мне кажется, что нужно сделать одно, только одно маленькое усилие — и все станет ясно.

В комнату входит очень красивая молодая женщина, прекрасно одетая. Она щурится, оглядывается. Ученый не замечает ее.

Если есть гармония в море, в горах, в лесу и в тебе, то, значит, мир устроен разумнее, чем…

ЖЕНЩИНА. Это не будет иметь успеха.

УЧЕНЫЙ(оборачивается). Простите?

ЖЕНЩИНА. Нет, не будет. В том, что вы бормотали, нет и тени остроумия. Это ваша новая статья? Где же вы? Что это сегодня с вами? Вы не узнаете меня, что ли?

УЧЕНЫЙ. Простите, нет.

ЖЕНЩИНА. Довольно подшучивать над моей близорукостью. Это неэлегантно. Где вы там?

УЧЕНЫЙ. Я здесь.

ЖЕНЩИНА. Подойдите поближе.

УЧЕНЫЙ. Вот я. (Подходит к незнакомке.)

ЖЕНЩИНА(она искренне удивлена). Кто вы?

УЧЕНЫЙ. Я приезжий человек, живу здесь в гостинице. Вот кто я.

ЖЕНЩИНА. Простите… Мои глаза опять подвели меня. Это не пятнадцатый номер?

УЧЕНЫЙ. Нет, к сожалению.

ЖЕНЩИНА. Какое у вас доброе и славное лицо) Почему вы до сих пор не в нашем кругу, не в кругу настоящих людей?

УЧЕНЫЙ. А что это за крут?

ЖЕНЩИНА. О, это артисты, писатели, придворные, Бывает у нас даже один министр. Мы элегантны, лишены предрассудков и понимаем все. Вы знамениты?

УЧЕНЫЙ. Нет.

ЖЕНЩИНА. Какая жалость! У нас это не принято. Но… Но я, кажется, готова простить вам это — до того вы мне вдруг понравились. Вы сердитесь на меня?

УЧЕНЫЙ. Нет, что вы!

ЖЕНЩИНА. Я немного посижу у вас. Можно?

УЧЕНЫЙ. Конечно.

ЖЕНЩИНА. Мне вдруг показалось, что вы как раз тот человек, которого я ищу всю жизнь. Бывало, покажется — по голосу и по речам, — вот он, такой человек, а подойдет он поближе, и видишь — это совсем не то. А отступать уже поздно, слишком быстро он подошел. Ужасная вещь — быть красивой и близорукой. Я надоела вам?

УЧЕНЫЙ. Нет, что вы!

ЖЕНЩИНА. Как просто и спокойно вы отвечаете мне! А он раздражает меня.

УЧЕНЫЙ. Кто?

ЖЕНЩИНА. Тот, к кому я пришла. Он ужасно беспокойный человек. Он хочет нравиться всем на свете. Он раб моды. Вот, например, когда в моде было загорать, он загорел до того, что стал черен, как негр. А тут загар вдруг вышел из моды. И он решился на операцию. Кожу из-под трусов — это было единственное белое место на его теле — врачи пересадили ему на лицо.

УЧЕНЫЙ. Надеюсь, это не повредило ему?

ЖЕНЩИНА. Нет. Он только стал чрезвычайно бесстыден, и пощечину он теперь называет просто «шлепок».

УЧЕНЫЙ. Почему же вы ходите к нему в гости?

ЖЕНЩИНА. Ну, все-таки это человек из нашего крута, из круга настоящих людей. А кроме того, он работает в газете. Вы знаете, кто я?

УЧЕНЫЙ. Нет.

ЖЕНЩИНА. Я певица. Меня зовут Юлия Джули.

УЧЕНЫЙ. Вы очень знамениты в этой стране!

ЮЛИЯ. Да. Все знают мои песни «Мама, что такое любовь», «Девы, спешите счастье найти», «Но к тоске его любовной остаюсь я хладнокровной» и «Ах, зачем я не лужайка». Вы доктор?

УЧЕНЫЙ. Нет, я историк.

ЮЛИЯ. Вы отдыхаете здесь?

УЧЕНЫЙ. Я изучаю историю вашей страны.

ЮЛИЯ. Наша страна — маленькая.

УЧЕНЫЙ. Да, но история ее похожа на все другие. И это меня радует.

ЮЛИЯ. Почему?

УЧЕНЫЙ. Значит, есть на свете законы, общие для всех. Когда долго живешь на одном месте, в одной и той же комнате, и видишь одних и тех же людей, которых сам выбрал себе в друзья, то мир кажется очень простым. Но едва выедешь из дому — все делается чересчур уж разнообразным. И это…

За дверью кто-то испуганно вскрикивает. Звон разбитого стекла.

Кто там?

Входит, отряхиваясь, изящный молодой человек. За ним растерянная Аннунциата.