Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский

Ольга. Водички?

Василий Дмитриевич. Нет. Денег. Де-нег!

Ольга. Зачем тебе, милый?

Василий Дмитриевич. Были бы у меня деньги…

Ольга. То что?

Василий Дмитриевич. Я бы такое кино снял… Всем этим «девочкам по вызову» и не снилось!

Ольга. Да ну?!

Василий Дмитриевич. Клянусь. Ты в меня веришь?

Ольга. Как в режиссера?

Василий Дмитриевич. Представляешь… Она — «девочка по вызовам». Он — режиссер… Или писатель…

Ольга. Вроде тебя?

Василий Дмитриевич. Вроде… У нее — парень… девяносто кило… Десантник… А у меня… то есть у него… жена…

Ольга. Я?

Василий Дмитриевич. Не совсем…

Ольга (вздыхает). Очень интересно.

Василий Дмитриевич. Правда?

Ольга. Да. Придется дать.

Василий Дмитриевич. Оленька!

Ольга. Что, Оленька?

Василий Дмитриевич. Я в тебя всегда верил.

Ольга. А я — нет, не всегда.

Василий Дмитриевич. Но сейчас ты веришь?

Ольга. Сейчас? Не знаю.

Василий Дмитриевич. Но ты дашь денег?

Ольга. Наверно, дам. Ничего не поделаешь… Искусство требует жертв.

Конец 1-го действия.

2

Съемочная площадка.

Юпитеры, камеры, тележки, микрофоны…

Интерьер загородного дома.

За окнами синева позднего летнего вечера…

Голос за сценой. Внимание. Начали!.. «Четверо с одним пистолетом!» Эпизод первый, дубль — раз!» Дмитрий Васильевич… Наташа! Пошли, пошли. Быстрее. Камера!!!

Появляется хозяин дома Дмитрий Васильевичи его молоденькая спутница Наташа.

Дмитрий Васильевич (он несколько навеселе). Заходи. Располагайся.

Наташа (осматривается). Не слабо.

Дмитрий Васильевич. Пить будешь? У меня есть практически все.

Наташа. Можно.

Дмитрий Васильевич. Тебе чего?

Наташа. Мартини с лимоном.

Дмитрий Васильевич. Покажи губу!

Наташа (показывает). У-ууууу!

Дмитрий Васильевич. Губа не дура.

Наташа (смеется). Нормально.

Дмитрий Васильевич (наливает). Ты, вообще, кто? Не сейчас, конечно.

Наташа. А когда? Днем?

Дмитрий Васильевич. Вот именно. Днем.

Наташа. Звать меня Наташа. Остальное неважно.

Дмитрий Васильевич. Как хочешь. Наташа — так Наташа. (Протягивает ей бокал.) Выпьем? Наташа.

Наташа. Давайте.

Чокаются, выпивают.

Дмитрий Васильевич. Можешь со мной на «ты».

Наташа. Хорошо.

Дмитрий Васильевич. Еще налить?

Наташа. Ну, налейте.

Дмитрий Васильевич. Опять? «Налей-те»?

Наташа. Ну — налей!

Дмитрий Васильевич. Ну, налью.

Наливает, выпивают.

Пауза.

Наташа (неожиданно). Давай еще.

Дмитрий Васильевич. Может, хватит?

Наташа. Один глоточек.

Дмитрий Васильевич. Послушай. Ты что, пить сюда пришла?

Наташа. Как хочешь. Не хочешь, чтоб пила, — не надо. Хочешь на «ты» — пожалуйста.

Дмитрий Васильевич. Ты всегда много пьешь?

Наташа. Нет… Когда волнуюсь. Первый раз все-таки.

Дмитрий Васильевич. Ка-ак?!

Наташа. Нет. Конечно, не первый… За деньги первый.

Дмитрий Васильевич. Правда? И я.

Наташа. И вы?

Дмитрий Васильевич. За это уж точно надо выпить.

Наташа (смеется). Еще бы!

Наливает, выпивают.

Дмитрий Васильевич. Фу-у! Как гора с плеч. А то… Знаешь? Криминал кругом, убийства.

Наташа. Как не знать!

Дмитрий Васильевич. И дом обчистят. И самого. Ножки — в одну сторону, ручки — в другую. И… пое-ехали!

Наташа. А я? Как боялась! С виду приличный. А там… Кто вас знает. Вдруг вы садист. Или мазохист.

Дмитрий Васильевич. Дура. Мазохист — это когда наоборот. Это когда не я тебя, а ты меня бьешь или еще что… А я ору от счастья. Будто слаще ничего не видел.

Наташа. Что в этом хорошего?

Дмитрий Васильевич. Откуда я знаю? Я же не мазохист.

Наташа. Я люблю, когда все по-хорошему. Даже у нас с вами. А чтоб бить…

Дмитрий Васильевич. Они по-другому не могут. Поняла?

Наташа. Поняла. Не маленькая.

Дмитрий Васильевич. Ты не обижайся.

Наташа. Еще чего!

Дмитрий Васильевич. Я просто объясняю.

Наташа. Знаю.

Дмитрий Васильевич. Знаешь, а говоришь. Сейчас кругом — сплошные извращенцы. Им необыкновенное подавай. На крыше поезда. Или на крыле самолета. «Эммануэль» видела?

Наташа. А то!

Дмитрий Васильевич. Помнишь, как она с жокеем? В конюшне?

Наташа. На глазах у мужика своего?

Дмитрий Васильевич. Вот-вот. А знаешь почему? Ее это вдохновляет. И мужика ее — тоже. По-другому он не может. А когда он видит, как она… на его глазах… Он просто звереет.

Наташа. Мой бы мне так накостылял!

Дмитрий Васильевич. И правильно бы сделал.

Наташа. Естественно.