Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 51. Марк Розовский

— Спасибняк, премного вам лапидарны! Кокнул банку Тыр-пыр, нализался всласть, до самого верху, выпендрил из лесу, но тут почуйствовал себя ухняво-ухняво и чекурдыкнулся спать. Прямо в поле. Зазундило ему что-то в брюхе, застопуздило в животе, чует, надобно захлындеть. Срочно.

Вот он спит, бедолага, и хлындеет. Ночь, луна, звезды, а он, представьте, хлындеет и хлындеет, а хыть бы што… Час хлындеет, два, на третий через него старая Сколопендра ползет и прямо ему в нос хвостом пуршикать начала. Пуршикает и пуршикает.

А он, дондон, все себе хлындеет и не поймет никак, кто его пуршикает.

Наконец, объявляет тревогу, вскакивает в полной выкладке и ором давай горло драть, на голос всю родную природу дыбом дыбить:

— Ах, ты, сколопонь гунявая! Скотобаза фартейная! — Проснулся. — Изыди, грымза! Не то отпочкую по твоей липучей трухне — не отпындюришься!

Сколопендра спрыгнула с носа, да как затриндит, как запистопилит:

— Ой-ой-ой!.. Спасите-помогите!.. Меня Тыр-пыр совсем, бедную, закукал, а я его дгике не острохиздила!..

— Ещ-чо чево! — кричит Тыр-пыр. — Да меня исчо никто в мире не острохиздил, не то что ты, глюхоза болотная, ганидра пучеглазая, сикуха глыпопузая!

— А чево ты меня фартейной назвал?.. Я тебе этого вовек не отщелкаю. Какая я тебе фартейная?.. У меня дгике портупеи фартейной нетути!.. Сам ты фартейный!.. От фартейного сышу!

И долго бы они еще клевались, если б не увидали, как Мря на трахторе по перегною со своей рыжей Лухендрой фурдачит.

— Тыр-пыр, твою лять! — кричит Мря. — Дай дорогу, бывший дембель, не то ухайдокаю в рассыпец!

А Тыр-пыра будто что-то запляскавило, не хочет он дорогу уступать.

— На! — кричит. И показывает Мре свою хренотень.

— Ты чево мне показываешь? — кричит Мря, вздернувшись весь. — Я сам тебе такую ж хренотень могу показать!

Показали они друг другу хренотень. Кажный свою. И только тогде успендились, друг другу рукомойки пожали и даже трижды челомпукнулись на прощанье. И правильно: с энтой Мрей лучше не гандыпопиться.

Прошло еще время, неизвестно сколько. Рассвет закол басил. Солнышко вспрянуло. Ветерок наяривать начал. Из травы роса захлюпала. И вся природа на новый день закондыбачила.

Мря со своей Лухендрой рыжей в трахтор уселся. Только теперь Лухендра сама за рулем начала дурганить.

Дурганит влево — трахтор стоить, вправо — стоить. Чито выпедпрынять?

— Нажми в зад! — посоветовал Тыр-пыр.

Лухендра нажала, трахтор взнубздился и давай перегной бучить.

А Тыр-пыр на дороге лежит, его гомзики в тот момент закурнявили. Он чудариком грипентрюкнулся совсем, у него в уме сделалась одна шалость. Так и заспал, шалый, в пыли.

Тут его Лухендра на трахторе и переехала. А са ма хыть бы померкла, души-то нет, за горизонт — хлобысть! — угоркнула, только по взбученной земле след от ейного трахтора. Долго еще его фырдач фырдачил, пока не погас.

Тут ночь уж совсем прошла, солнышко окончательно вскондыбилось, кузнечики затрякали, птички захрюндили-запистопенили, лягушечки зачавкали, жучата гурьбой загундели с целью засиропиться… Тыр-пыр-восемь-дыр встал, от гомзиков отряхнулся, как ни в чем не бывало! — и дальше своей дорогой по пыльному тракту захромкал.

Из колхоза «Заветы Ильича» Пиндопропащенского района в совхоз «Вперед к коммунизму» Задудуевской области, трижды орденоносной за достигнутые успехи в нелегком сельском труде.

Счастливой тебе хренотени!

1972

Вася, живи!

Прибегают как-то два соседа к третьему и кричат:

— Эй! Сосед, ты чего дома сидишь?

Сосед отвечает:

— Не видите разве, я занят!..

— Чем?

— Клюкву давлю!

Соседи видят: действительно давит, сидя в тазу, одним местом. Оно у него все красное, мокрое, потому что он сидит и давно не встает.

— Вставай! — кричат соседи. — Скорее, скорее…

— А что случилось? — спрашивает третий сосед и продолжает слегка шевелить одним местом в своем тазу.

— Сейчас объявили: на городской площади Васька будет кончать жизнь самоубийством. Побежали смотреть!

Третий сосед говорит:

— Это какой Васька?.. Рыжий, что ли?

— Ну да, да, да…

— A-а, ну, тогда побежали! — И с невытертым задом, весь в клюкве, вскочил и вдогонку за соседями. Через весь город.

Прибегают они на площадь. А там уж полно. Пресса, кино, радио, телевидение… Готовятся к механический записи, проверяют аппаратуру, настраивают электронику… И публика самая разная — кто на стульях обыкновенных, кто в старинных венских креслах… Сидят, ждут, некоторые ноги пледами укрывают, чтобы им снизу не дуло… Другие с продуктами пришли — с курицами вареными, яичками, сырками да пивом… А что?.. Без пива оно тяжело ждать. С пивом время во Вселенной побыстрей тикает — это уж проверено!..

Приятно также, что очень много детей. Это, конечно, заслуга родителей, что они по воскресеньям всегда вместе, всегда всей семьей… А есть и такие, что прямо сюда из церкви пришли. Такие все красивые, чистенькие, подтянутые… В руках книги толстые — то ли Библии, то ли словари, то ли детективы… В общем, наша элита. А рядом совсем простые труженики… И все вместе сегодня… Сидят, смотрят, как в театре, ждут, когда же это начнется, когда же Вася из своего дома с пятого этажа прыгнет.