Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 52. Виктор Коклюшкин

Газеты в тот день писали, что на таможне задержан гражданин, пытавшийся по паспорту жены провезти обезьяну; что в Африке обнаружен скелет первобытного человека, в руке у которого не дубина, а жезл регулировщика; а бывший министр юстиции, который был в бане с девицами, представил справку, что он вообще год не мылся!

В полдень Степашин ездил на переговоры. Требования солнцевской братвы: город Солнцево считать столицей и ввести новую денежную единицу — «братан».

Что-то решит сегодня Госдума. Вчера Жириновский поливал всех соком, но это не помогло.

Зюганов говорил, что Россия гибнет, но глаза у него были веселые. А министр обороны доложил, что сокращение армии успешно закончено и теперь в рядах Вооруженных сил осталось только два человека: он и его шофер!

Срок ультиматума истекал в шесть вечера. Чубайс закрашивал веснушки и примерял парик. По первому телеканалу выступил Доренко. В этот раз он не ругался, а просто крыл матом. Рядом сидел Березовский и подсказывал фамилии.

В 15.30 над городом появились истребители ВВС Солнцева.

В 17.30 по московскому каналу выступил Лужков. В каске, поверх каски — кепка. Он обратился к москвичам с призывом сохранять спокойствие и приобретать автомобили только московского производства.

В 17.35 по ОРТ стали показывать «Лебединое озеро». В постановке Романа Виктюка, поэтому все лебеди были голые.

В 17.40 танковая колонна солнцевцев тронулась в сторону Кремля. Какой-то интеллигент пытался загородить танкам дорогу, но кто-то бросил в него огрызок яблока и убил наповал.

Би-би-си транслировала происходящее на всю Европу, а по Российскому каналу показывали теннисный турнир.

Когда танки вышли к Арбатской площади, Ельцин позвонил Гельмуту Колю. «Коля, — сказал он, — тут братва, понимаешь, за горло взяла».

«Направить армию?» — спросил Коль. «Ну зачем? — сказал Ельцин. — У нас, понимаешь, и дорог нет — вы застрянете. Вы просто там у себя, в Европе, арестуйте банковские счета, понимаешь, и все!»

В 17.59 танковая колонна солнцевцев свернула на Моховую и потянулась из города. Эскадрилья «Су-27» вернулась на аэродром. И в темнеющем над Москвой небе привычно зажглись красные звезды Кремля.

1995 г.

Аукцион

Внимание, лот номер один! Честь девичья! Бабушка в третьем ряду — раз!.. бабушка — два!.. Бабушка заснула.

Лот номер два — мужское достоинство! Господа, поактивнее! Вещь редкая, антикварная!

Мальчик в первом ряду — раз, мальчик — два… Мальчик описался. Ну я же не знал, что он руку тянет, чтобы выйти!

Лот номер три — чувство долга! Поактивнее, господа, поактивнее! Мужчина в последнем ряду — раз, мужчина — два, мужчина — три! Ах, это скульптура! А я думаю: бледный уж весь, а руку тянет!

Внимание, лот номер четыре — совесть! Стартовая цена — шиш с маслом! В третьем ряду шиш — раз!.. В пятом — два шиша!.. В шестом гражданин разувается… в шестом — четыре! Продано!

Господа! Прошу внимания! Лот номер пять — Родина! Стартовая цена — понюшка табаку! Понюшка — раз!.. Понюшка — два!..

Дедушка, а ты что показываешь, я не пойму? Жизнь?.. За Родину? Какой смешной! Зачем она такая тебе? Ну ладно, жизнь за Родину — раз… Жизнь за Родину — два… Жизнь за Родину — пли!

Шутка!

Репетиция

Режиссер говорит: «Внимание! Репетируем эротическую сцену! Женщина стоит обнаженная и о чем-то думает… А ты… Ну почему ты всегда опаздываешь?!»

Я говорю: «Так в буфете очередь!»

Режиссер говорит: «Ладно, смотри на женщину! Что чувствуешь?»

Я говорю: «Голод. П-пятьдесят рублей отдал, а есть все равно хочется!»

Он говорит: «Ты женщину хочешь! Запомни: ты алчешь тело!»

Я говорю: «Может быть, эту сцену упростить: я прихожу, а она уже спит!»

Он говорит: «Не виляй! Запомни: подходишь к ней, снимаешь пиджак, бросаешь…»

Я говорю: «Он же испачкается…»

Режиссер говорит: «Ты о чем думаешь?!»

Я говорю: «Чего ж думать, если сейчас костюм стоит дороже собственной кожи!»

Он говорит: «Ты алчешь тело!..»

Я говорю: «Алчу, конечно, но мне х-холодно!»

Он говорит: «Неужели тебя вид обнаженной женщины не согревает?!»

Я говорю: «Если б она, конечно, стояла с бутылкой…»

Он говорит: «Ты что — обалдел?!»

Я говорю: «Вообще-то, я непьющий, но есть очень хочется!»

Он говорит: «Снимай ботинки! Иди к ней!.. Да что ж ты: идешь к женщине, а ботинки в руке держишь?!»

Я говорю: «Чтоб не украли!»

Он говорит: «Брось ботинки! Прислонись к женщине!..»

Я говорю: «Я же уколюсь — она вся в мурашках!..»

Он говорит: «Ты мужчина или нет, в конце концов?!»

Я говорю гордо: «Я — человек!»

Он говорит: «Какого пола ты человек, козел?!»

Я говорю: «М-мужеского пола я, козел!..»

Он говорит: «Иди к бабе!»

Я говорю: «Позовите каскадера!»

Он говорит: «Ну, посмотри, какая она симпатичная… ну, давай снимай брюки…»

Я говорю: «Снял уж давно…»

Режиссер говорит: «А почему ноги такие синие?!»

Я говорю: «3-замерз на фиг!..»

Он говорит: «Ну черт с тобой! Представь, что это не женщина, а — дыня! Бифштекс! Котлета!..»

Я кричу: «Что ж вы сразу не сказали?! Я уже алчу!»

Режиссер кричит: «Закрой рот! Что ты оскалился, она вся от страха дрожит!»