Антология шпионажа

Но положение Редля было не из легких. Для укрепления своего престижа он должен был ловить шпионов и в то же время не мог раздражать своих нанимателей. Приходилось лавировать. В 1903 г. он постарался поймать одного из шпионов царской разведки, ставшего уже бесполезным для своих хозяев. Это был бывший военный прокурор Зигмунд Гекайло. Он был арестован сначала совсем по другому делу – о растрате казенных денег, но улик было недостаточно, и выпущенный на свободу Гекайло поспешил эмигрировать в Бразилию, где принял имя Карла Вебера. Редль заявил судебным властям, что у него есть доказательства того, что Гекайло выдал русской разведке план совместных боевых действий Германии и Австро-Венгрии против России. Были представлены неопровержимые вещественные доказательства, для получения которых, по словам Редля, было израсходовано 30 тысяч крон.

Австрийской дипломатии удалось добиться выдачи Гекайло как уголовного преступника (о шпионаже при этом умалчивали), и он был предан суду. Следователи смогли вырвать у Гекайло важное признание о связи с майором Венчковским, который был арестован. Найденные при нем бумаги привели к задержанию капитана Ахта, служившего адъютантом у губернатора города Львова. Дело приобрело большой резонанс. Однако поведение главного эксперта Редля, бывшего тогда еще майором, трудно было объяснить. Внезапно он стал прилагать отчаянные усилия, чтобы обелить Венчковского и Ахта. Эти усилия даже вызвали подозрения у австрийского юриста Габердица, участвовавшего в сборе обвинительного материала. Он, вначале очень дружески относившийся в Редлю, теперь прямо просил заменить майора другим менее пристрастным экспертом. Однако намеки и обвинения Габердица вызвали лишь смех у начальников Редля. А тот неожиданно снова изменил позицию и стал самым рьяным помощником прокурора. Все обвиняемые были присуждены к каторжным работам на длительные сроки.

Изменения в позиции Редля были вызваны серьезными причинами. Царская разведка охотно сама предоставила ему материал против Гекайло, и Редль мог положить в карман 30 тысяч крон, якобы истраченных на расследование этого дела. Однако царские разведчики были обеспокоены арестом Венчковского и Ахта и ультимативно потребовали от Редля приложить все усилия для спасения обоих агентов. Он должен был попробовать – и убедился, что взялся за невыполнимую задачу. Тогда Редль вступил в новую сделку со своими хозяевами – те согласились пожертвовать Венчковским и Ахтом, а Редль за это выдал им австрийского майора, посланного с разведывательными целями в Варшавский военный округ.

Интересно отметить, что австрийская разведка опростоволосилась, не только тщетно пытаясь скрыть причины самоубийства Редля. При обыске в его квартире начальник разведывательного управления полковник Урбанский и военный следователь Форличек не обратили внимания на два фотоаппарата. Эти фотоаппараты вместе с другим имуществом Редля были проданы с аукциона. Ученик реального училища, которому попал один из этих фотоаппаратов, проявил находившиеся при нем пластинки. На пластинках были засняты секретные военные документы. Школьный учитель отобрал эти снимки у мальчишки и передал военным властям. Но инцидент уже получил широкую огласку в газетах, которая и похоронила разведывательную карьеру Урбанского.

В «деле Редля» осталось немало темных мест. Начиная, например, от трудно объяснимой у опытного разведчика оплошности – запоздания в получении конверта с деньгами. А предоставленная полковнику возможность покончить самоубийством до того как он дал подробные показания (их не могли заменить никакие бумаги, захваченные у него на квартире)? Число подобных вопросов можно было бы умножить. Действовал ли Редль в одиночку, без влиятельных сообщников? Вероятно, архивам еще предстоит здесь сказать свое окончательное слово.

Стрижка и бритье в полуночный час

Организация немецкой разведывательной сети в Англии страдала недостатком, который оказался роковым. Все немецкие агенты сообщались с Берлином через один и тот же «почтовый ящик».

Разгром немецкого шпионажа в Англии начался отнюдь не с началом Первой мировой войны, а со времени похорон английского короля Эдуарда VII, случившихся за четыре года до того, как вспыхнул военный пожар. На похороны короля съехались делегации от многих стран, в том числе ряд коронованных особ. Среди них, конечно, выделялся германский кайзер Вильгельм II, которого сопровождала пышная свита. Один немецкий придворный сразу же привлек внимание Особого отдела Скотланд-Ярда, ведавшего контрразведкой. Этот аристократ, барон Росток, был известен как один из организаторов немецкого шпионажа. (Росток уже попался с поличным, будучи морским атташе в одной из южноамериканских республик.)