Антология шпионажа

Гипотеза о «заговоре» Томаса Уолсингема носит совершенно искусственный характер: если бы он хотел помочь Марло, то между 20 мая и временем поступления нового доноса в Тайный совет Уолсингем мог без труда организовать его бегство за границу, не прибегая к громоздкой инсценировке убийства. Что же касается различия в фамилии убийцы, то это, как показал еще в 1925 г. Лесли Хотсон, было результатом ошибки священника. Он плохо разбирался в скорописи елизаветинского времени, принял в фамилии Фризера, записанной со строчной буквы и через удвоенное «ф» (ffrizer), первые две буквы за одно большое «А» и домыслил остальные знаки. Так получилась фамилия Арчер. Хотсон привел в своей работе «Смерть Кристофера Марло» фотокопию записи в регистрационной книге прихода, которая неопровержимо доказывает ошибку священника. В книге стоит фамилия Фризера, хотя ему неправильно приписано имя Френсиса.

Мало убедительны и попытки Гофмана доказать неправдоподобие картины убийства, которую рисует заключение следователя Данби. Там сказано, что во время возникшей ссоры Марло выхватил нож, который Инграм Фризер носил на спине. Эта деталь вызывает град насмешек со стороны Гофмана относительно необычного способа хранить кинжал. Однако в елизаветинскую эпоху это было широко распространенной манерой носить оружие.

Гофман уверяет, что у Марло не могло быть ничего общего с такими подозрительными личностями, как Фризер и Скирс. Однако по своему социальному положению они стояли не ниже Марло. Гофман обращает внимание и на то, что не только Фризер был вскоре оправдан, но что он вместе с Пули и Скирсом сохранили свои места на службе покровителя поэта – Томаса Уолсингема. Вместе с тем Гофман упускает из виду, что вся тройка верно служила до этого не Томасу, а Френсису Уолсингему, как и Марло в его молодые годы. Пули играл роль в раскрытии заговора Бабингтона. Оставление Фризера, Скирса и Пули на службе говорит либо об их полезности, либо действительно был заговор, но с целью не спасти, а покончить с Марло, а Томас Уолсингем и в этом случае выполнял указания властей. Причиной, побудившей избавиться от Марло, мог быть не только его атеизм, но и какие-то столкновения секретной службы с бывшим разведчиком и великим драматургом. А может быть, и боязнь Томаса Уолсингема, что Марло под пыткой выдаст какие-то тайны его и кружка Рэйли.

Впрочем, и обвинение в атеизме звучало достаточно серьезно для властей, среди которых было немало истовых протестантов. Кроме того, елизаветинская разведка могла иметь особые основания не допускать гласного суда над поэтом. Ведь Марло имел возможность рассказать что-либо «лишнее» о своих поездках на континент в качестве агента секретной службы. Во главе разведки при Елизавете стояли умелые и осторожные люди. Так что вряд ли в архивах уцелели свидетельства о причастности королевских министров к случайной потасовке в городке Дептфорде, при которой некий Фризер убил студента Кембриджского университета Кристофера Марло.

Шпионская сеть кардиналов

Правление Ришелье сыграло не меньшую роль в истории тайной войны, чем в истории Франции и всей Западной Европы.

Арман Жан дю Плесси, кардинал и герцог Ришелье, родившийся в 1585 г., вырос в атмосфере дворцовых интриг. Он рано начал делать придворную карьеру, превосходно овладев «техникой» разведывания намерений противника и тщательной маскировки собственных планов. Арман принял решение сделаться священником: неожиданно освободилось место епископа Люсонского, которое было фактически наследственным в роду дю Плесси. Арману шел только двадцать первый год, по церковным правилам, он был слишком молод для этого места, однако король Генрих IV, хорошо относившийся к его отцу, не обратил внимания на такую мелочь и назначил Армана дю Плесси епископом. Посвятить в епископский сан мог только папа Павел V. Угрюмый старик молча выслушал цветистую латинскую речь бледного худощавого юноши, который выглядел моложе своих лет, и спросил:

– А вы уже достигли возраста, который установлен церковными уставами?

– Достиг, Ваше святейшество, – отвечал дю Плесси, кладя, как положено, земной поклон перед римским первосвященником.

Когда торжественный обряд был окончен, новый епископ Люсонский неожиданно простерся ниц перед папой и вскричал:

– Ваше святейшество, отпустите мне великий грех, я ведь еще не достиг надлежащего возраста!

Павлу V оставалось лишь дать епископу отпущение грехов и многозначительно заметить, что этот «плут» далеко пойдет.