Антология смерти

При этом у Сонечки в шкафу – она сама неоднократно рассказывала – резиновый член для удовлетворения подружек-лесбиянок и плётка с наручниками. «Потому что просто так сейчас не модно, скучно и уже «не вставляет»», – комментировала мне когда-то Сонечка, навязчиво делясь описанием своих «шаловливых опытах». Я отмахивалась, кричала, что рассказы о всех её «динь-динях в попку» меня совсем не интересуют… Но всё равно жадно слушала, коря себя и за то, что слушаю, и за то, что наигранно отмахиваюсь, как пенсионерка от порножурналов.

А Пашенька, подделывающийся под блюстителя строгих порядков, самозабвенно трахался со мной, ничуть не смущаясь того, что я, по его мнению, являлась представительницей древнейшей профессии, и вообще, человеком крайне ветреным…

– А что? Почему ты спрашиваешь? – настораживается моя Сонечка.

– Мы знакомы, – сдержанно комментирую свою реакцию, а потом, не желая портить то, что и без меня испортится, добавляю, – Знакомы едва-едва…

– Так вот, слушай дальше… – оказывается, Сонечка звонит мне вовсе не для рассказа о своём/моём Павлуше, – В общем, не то чтоб всерьёз, но я увлечена… И тут приходит ужасная новость… Мне предлагают ехать командировку. На целых два месяца, представляешь? Ну, как можно уезжать, в самый разгар отношений?! Да ещё на такой срок!

– Кому это вы так надолго понадобились? – искренне удивляюсь я. Мой концертный тур который продлится всего неделю, и состоять будет из пяти концертов, кажется мне вечностью, а тут бедных несчастных актёров на целых два месяца куда-то угоняют.

– Предвыборные дела, – скучным голосом отвечает Сонечка, – Понимаешь, у нас с Бонифацием – это мой партнёр по этюдам – есть несколько номеров, которые тут отчего-то никому не приглянулись. Бонифаций их страшно любит, потому расстроился. И тут друг Бонифациевской юности зовёт нас с этими номерами в какой-то политический тур. Они там будут ездить по глубинкам Украины и за каких-то там хренов агитировать. Ну и нас приглашают. Куча никому не известного народа с песнями, одна дэнс-группа, и мы со смешными этюдами… Тут роман в самом разгаре, а они в ссылку гонят… И платят они не ахти как… Но Бонифаций загорелся. Бонифаций хочет ехать… А я, если откажусь, то всё ему испорчу… Мари-и-ина! Я так не хочу ехать!

– Как я тебя понимаю, – скептически хмыкаю, совершенно не понимая, к чему она клонит.

– И сижу это я значит, вся в тоске… И тут вспоминаю про тебя. Ведь ты ж – как раз то, что мне нужно. С миром в неладах, привязок никаких не имеешь. Приключения обожаешь… Поедь вместо меня, а?

– Что?!? Ты в своем уме? А что я вместо тебя делать буду?

– Ровным счётом ничего. Я манекен играю. Выйдешь, вынесешь нужный реквизит, встанешь, как вкопанная, и пять минут так будешь стоять. Потом поклонишься и со сцены уйдёшь. Всех дел. А платят, ну если смотреть, что за такую маленькую роль, хорошо… И потом, представь, каждый день в новом городе… Ты же любишь путешествия. А я – не могу. Уехать на два месяца – значит резко выпасть из жизни. Все начинания тут схоронить. А у меня от другого театра уже предложения. И заменить ведь никто не согласится – кому охота по полустанкам мотаться – одна ты. Ты ведь искренне ценишь романтику…

Сонечка, как обычно, неподражаема. Спасибо, что не предлагает полететь в космос, или родить вместо неё ребёнка, или ещё что-нибудь такое же невменяемое.

– Погоди, Сонечка, – комкаю слова, потому что теперь мне в голову приходит мысль о том, что Сонечка как раз то, что мне нужно, – Ты сможешь выловить сейчас своего Павлушу и заскочить с ним ко мне на пару минут. Такие вещи только с глазу на глаз решаются…

В случае прослушивающегося телефона этот бред единственный способ заманить к себе Сонечку для конфиденциального разговора, и не вызвать никаких подозрений. Жаль только, что с Пашенькой… Но он будет главным алиби. Вот я и нашла человека, на которого можно положиться в поисках Марины.

– Так ты согласна?! Спасибо! – Сонечка визжит совершенно счастливо, и мне делается невыносимо стыдно… Со времен института ненавижу подавать пустые надежды…

* * *

Ношусь по комнате, тяжело дыша. Сверкаю голыми ляжками, нервно запахивая домашний огрызок халатика. То есть халатик-то целый, просто короткий очень.

Мне его Свинтус год назад презентовал. Торжественно произнёс: «Это для тебя, Марина, они «ляжки», а для меня – «эротический прибамбас», так что носи уж, сделай милость». Я и носила. Хотя Свинтусом здесь уже и не пахло.

Достаю с полки початую бутылочку, ставлю на стол, закрываю ноутбук… Взгляд в зеркало – иллюзия просторности бытия – там отражается ещё одна моя комната. Не годится! Слишком по-книжному.