Антология советского детектива-16. Компиляция. Книги 1-20

Испытывая неловкость от того, что непрошенно заглянул в чужую жизнь, Никитин, собираясь положить этот конверт обратно, заметил в почтовом ящике выглядывающий из-за газеты уголок письма в голубом конверте. Это письмо, адресованное Ладыгину Григорию Ивановичу, было, как указывал обратный адрес, от Татьяны Баскаковой из Южноуральска. Судя по штемпелю Москвы, пришло оно десятого января.

— Письмо Ладыгину я возьму для передачи адресату, — сказал Никитин и, получив молчаливое согласие управдома, положил конверт в боковой карман.

Когда они вышли и, заперев квартиру, спускались по лестнице, Никитин спросил:

— Здесь где-нибудь поблизости есть зубная лечебница?

Все больше удивляясь, управдом сказал:

— Как же, здесь неподалеку, выйдите на Самотеку налево, на Колхозной площади и есть зубная лечебница.

Проводив майора до самых ворот, так и не удовлетворив своего любопытства, управдом вернулся в контору, а Никитин спустился по кривому Троицкому переулку к бульвару и, подавляя в себе желание быстрее ознакомиться с лежащим в кармане письмом, направился в зубную лечебницу.

«Таня Баскакова. Почему не Мельникова, а Баскакова? Стало быть, Таня вышла замуж за Баскакова», — решил Никитин. Без труда разыскав стоматологическую поликлинику № 5, он прошел к старшей медсестре в регистратуру.

Предположения Никитина оправдались — перед ним лежала история болезни Ладыгина Григория Ивановича, 1921 года рождения: «…Больной страдал периодонтитом второго большого коренного зуба правой нижней челюсти. Зуб был удален и на его место, с креплением на коронку первого большого коренного зуба, поставлен литой зуб из нержавеющей стали…»

Захватив с собой историю болезни Ладыгина, Никитин на подвернувшемся такси доехал до Управления и взял в следственной части папку с делом об «Обнаружении трупа в Глуховском лесу».

Пропустив большую вводную часть протокола, описание места происшествия и словесный портрет трупа, Никитин нашел интересовавшую его запись: «…На нижней челюсти справа первый и второй коренные зубы представлены протезом из металла белого цвета…»

Сняв копию с этой части протокола, Никитин с удовлетворением захлопнул папку. Сомнений больше не оставалось: убитый в Глуховском лесу не был младшим компаньоном торговой фирмы «Гондурас Фрут компани», это был инженер Ладыгин.

20 ПИСЬМО ИЗ ЮЖНОУРАЛЬСКА

Не знаю, застанет ли тебя мое письмо в Москве или ты уже на пути в наши края.

Как мне к тебе обратиться: Гришей звать — неловко, много лет с тех пор прошло, как был ты для меня Гришей; величать Григорием Ивановичем — обидишься.

Помню я Ореховую горку… Высоко. Небо голубое. Пахнет горькой ромашкой. Ты лежишь на траве и, положив голову на мои колени, медленно разматываешь бинт. Ты выколол иголкой мое имя на левой руке. Рука, видно, болит, а мне радостно и страшно.

Мы были молодые и глупые.

Помнишь, как мы мечтали, а жизнь опрокинула наши надежды, вернее, твои. Получили путевки. Путь-дорога у нас одна, ехать нам в Южноуральск, на завод, нас, молодых, заждались. А ты отступил, не хочу сказать сподличал, хотя было время и так я думала. Словом, комнату тебе обещали в Москве, место хорошее в главке. Ты, видишь, хотел сделать карьеру и остался в Москве.

Мне казалось, что то главное, во имя чего мы жили — перед нами, и мы с тобой на пороге новой жизни. А ты захотел своего, маленького благополучия, позабыв о том, что мы с тобой помечтали вдвоем.