Антология советского детектива-18. Компиляция. Книги 1-15

— Да, эти трубки нашли вместе с телом Мямлина, — сказал он. — Невозможно представить.

— Ну и сволочь, — сказал сын…

— Кто?

— Чуриков. — Славка даже засмеялся. — Ведь это он треплется про тебя.

Отец вздохнул и пожал плечами. А на Леснева-младшего вдруг снизошло прозрение. Какой же он идиот! Только болвану могла взбрести в голову мысль, что убийца будет прицеплять к телу жертвы свою визитную карточку.

Славка налил стопку и выпил ее одним духом. Мир расцветал на глазах. Про ботинки, которые сушились когда-то на колышках, он уже не думал. Он был рад. Ох, как он был рад… Но это была злая радость, в ней было предвкушение отмщения за страдания, которые он испытывал в течение этого долгого-долгого дня. Ему стало тесно в доме, он вспомнил про Люську, про то, что сегодня еще не видел ее… Он выскочил из-за стола, накинул пиджак…

И побежал навстречу своей судьбе.

Переговорив с Хусаиновым, Кириллов тут же заказал Нальск и попросил подготовить сведения о пребывании в городе в военные и предвоенные годы Ивонны Рузаевой. Просьба эта энтузиазма у товарищей в Нальске не вызвала, но дело есть дело, и в конце концов они договорились. Потом Кириллов принял трех доброхотов, которые сообщили о своих соображениях относительно личности преступника. Соображения носили преимущественно эмоциональный характер и касались «иродова семейства».

Степан Николаевич внимательно выслушал все. Хотя сам он имел на этот счет иные соображения. В одиннадцать пришел Миша с докладом о том, что со стариком Нифонтовым за ночь ничего существенного не произошло. Выкурив сигарету, Миша сказал, что на ужин у них сегодня утка с клюквой и что Наталья Ивановна просила быть обязательно. Кириллов отказываться не стал. Пряники, правда, были уже исключены из рациона, однако и клубный буфет, к которому он пристроился, не больно радовал разносолами.

А колесо следствия крутилось, и остановки в ближайшие дни не предвиделось. Следователь накапливал факты и нанизывал их по мере поступления на нить, которую мысленно протянул от Мызы предреволюционных лет к детдому, а от него — к Мямлину. Интуитивно он ощущал существование внутренних связей между такими, казалось бы, далекими и разновременными событиями, какими являлись бегство Ивонны Рузаевой накануне семнадцатого года с Мызы и убийство наивного паренька более чем через полвека после этого бегства. Конечно, в умозрительных построениях Кириллова зияло много прорех в узловых пунктах. Он их отлично видел. Имелись также факты, которые вступали в противоречие со схемой. Однако все это не было главным, Кириллов давно уже пытался выйти на след Мямлина. Он упорно искал ту точку, из которой краевед-любитель отправился в свой трагический путь. Искал и не находил. Не с Анюты же все началось. К Анюте парень пришел уже с какими-то готовыми данными на руках. То, что у них возникло взаимное влечение, было привходящим обстоятельством, не больше. И Гришу-дурачка Мямлин заметил позже. Попытки понять поведение Гриши намекали на то, что Мямлин, как говорится, хватался за соломинку, что он искал и не мог найти аргументы, которые подтвердили бы имеющиеся у него исходные данные. Возможно, он даже не осознавал истинного значения этих данных. Но преступника он перепугал. И вот сейчас Кириллов опасался, что преступнику удалось уничтожить какую-то главную и единственную улику, без которой грош цена всему расследованию. На логических построениях далеко не уедешь. Нужны прямые указания, нужны доказательства. Таким доказательством могла бы быть рукопись, но она утрачена, а тот экземпляр, который был найден в чемодане, ответа на вопрос не давал. Не давали ответа и биографии фигурантов.

В поле зрения следствия прочно удерживались три лица — Нифонтов, Леснев и Выходцев. На первого указывали как вещественные доказательства, так и кое-какие детали биографии. На второго — некоторые странности поведения. Третий оказался в Баку как раз тогда, когда там шел процесс валютчиков. Он же видел женщину со шрамом и утверждал, что она и есть Анна Тимофеевна Спицына. А Нифонтов называл другое имя. Это, конечно, могло быть и совпадением. А возможно, кто-то из них и лгал. И наконец, все трое были в конторе, когда у Анюты выкрали ключи. Если, конечно, их выкрали. И если эти ключи имели какое-то отношение к делу…

Размышляя об этом, Кириллов держал путь к конторе.

В комнате бухгалтерии мебели было немного — два стола, сейф в углу у двери, тумбочка с телефоном и небольшое зеркало на стене. Когда Кириллов вошел, Андрей Силыч щелкал на счетах, Анюта листала какие-то ведомости. Андрей Силыч поздоровался церемонно, Анюта несколько смущенно. Затем Андрей Силыч на правах начальника осведомился, чем он может служить Николаю Степановичу. Николай Степанович сказал, что хотел бы взглянуть на содержимое сейфа. Главбух бросил испуганный взгляд на Анюту, но Кириллов его успокоил, заметив, что это даже не формальность, что никаких протоколов и актов он составлять не собирается.

— Вы мне просто покажите, что там хранится, — сказал он.