Антология советского детектива-19. Компиляция. Книги 1-28

— Елена Владимировна, вы в паспортном деле не новичок, слава богу, одиннадцать лет в этой системе проработали и должны…

— Двенадцать уже. Извините, я вас перебила, Виктор Иванович.

— Тем более! Не мне вас в таком случае учить. Опытнейший работник и такое мне говорите. Вы обязаны были провести соответствующую проверку.

Жигульская опустила голову. Была она в форме, форма аккуратно облегала ее стройную фигуру. Видно, женщина следила за собой, не поддавалась возрасту — все на ней было тщательно подогнано, отглажено. Не было лишней краски и на лице, Жигульская знала меру и, несомненно, обладала хорошим вкусом по части макияжа.

— Я виновата, Виктор Иванович, — убито сказала она. — Сейчас подумала, вспомнила… Доверилась человеку, выписала паспорт по какой-то справке — из домоуправления, что ли? Вот откуда была справка — убей, не помню! Честное слово!

— Наивно все это, Елена Владимировна, — усмехнулся Русанов. — Пришел парень, попросил вас выписать паспорт на другую фамилию, и вы, добрая душа, не смогли удержаться от такой «любезности». Это же должностное преступление, мотивы которого мне пока что не ясны.

— Да что вы, какое преступление?! — в глазах Жигульской появился страх. — Просто не придала, наверное, значения… И вообще, я потом спохватилась, хотела вызвать этого Калошина-Криушина, а оказалось, что он уехал из Придонска.

— Позвольте усомниться в правдивости ваших пояснений, Елена Владимировна. — Русанова разговор стал раздражать. Ведь она прекрасно все понимает и помнит. Паспортов она в самом деле выдает тысячами, но чтобы на другую фамилию…

— Можно предположить, почему вы взялись за такое рискованное дело, — продолжал Русанов. — Но будет лучше, если вы сами все в подробностях вспомните. Нас этот Криушин-Калошин интересует по весьма серьезному делу.

В лице Жигульской что-то изменилось. Она снова ненужно поправила хорошо уложенные волосы, одернула китель. В меру подкрашенные губы ее тронула виноватая, в чем-то даже жалостливая, заискивающая улыбка.

— Всегда вот так получается — стрелочник виноват. Просят, умоляют, а потом Жигульская виновата. «Преступление», «мотивы»…

— Но это действительно преступление! — твердо сказал Русанов. — Причина его, повторяю, мне пока не ясна. Надеюсь, что вы проясните. При чем тут стрелочник?! Вы — исполнитель, вы отвечаете за свою работу, у вас — инструкции. Ошибиться вы не могли, неопытность отпадает, остается — умысел, корысть. И мы бы, наверное, не узнали до поры до времени об этом прискорбном факте, если бы Криушин-Калошин не был связан, по нашим предположениям, с преступной группой и если бы его труп…

— Труп?! Он убит?

Русанов пожал плечами:

— Криушин погиб при загадочных обстоятельствах. Разберемся… А пока, Елена Владимировна, объясните мне, каким образом Криушин стал Калошиным. Что вы на это скажете?

— Что скажу… — глаза Жигульской подернулись влагой. — Что бы вы, Виктор Иванович, ответили своему начальнику, который бы обратился к вам… да, с необычной просьбой?

— Любому начальнику на незаконную просьбу я ответил бы отказом.

Жигульская хлюпнула носом, вытерла платочком глаза.

— Да, вам, мужчинам, легче. Сказал — ответил. А мы, бабы… Мы зависимы всегда, всегда должны. А хочется тоже по-человечески жить, и работу хорошую иметь, и…

— Ясно: возможно, вас принудил к таким противоправным действиям ваш начальник, допускаю, — говорил Русанов бесстрастным голосом. — Назовите этого начальника. Разбираться все равно придется, а нести вам наказание за других людей — какой смысл?

— Вот именно! — согласилась Жигульская, заметно теперь успокоившаяся. — Пусть Альберт Семенович сам за себя отвечает. А я — за себя.

— Битюцкий?! — пришла пора удивляться Русанову.

— Да, он. Мы с ним давно знакомы, вместе работали в райотделе, потом он перешел в управление БХСС, а я стала начальником паспортного стола.

— Надо думать, не без помощи Битюцкого?

— В том-то и дело, Виктор Иванович. Знаете, он беспокойный такой человек, поможет тебе, устроит, зато потом…

— Понятно. Что было дальше?

— Да что… Год примерно назад он мне позвонил, говорит: Лена, надо помочь одному хорошему человеку. Мы с ним заядлые рыбаки, можно сказать приятели. Он, дурень, документы взял с собой на рыбалку, а лодка перевернулась, ну и…

— В общем, воз лжи и еще маленькая тележка,— резюмировал Русанов.

— Но я откуда все это знала? — защищалась Жигульская. — Я ведь до сегодняшнего дня думала, что Калошин — это и есть Калошин. Битюцкий же назвал его фамилию. Мне, конечно, нужно было потребовать от него документы, удостоверяющие личность. А я по справке паспорт выписала. А что Калошин это Криушин… В чем он подозревается, Виктор Иванович? — простодушно спросила Жигульская.