Антология советского детектива-2. Компиляция. Книги 1-11

Но вместе с тем книга Аккоса и Кё способствовала тому, что история отношений Шелленберга с Массоном получила более широкое освещение на страницах швейцарских и американских газет. Роже Массон, уйдя на пенсию, якобы сам рассказал авторам книги подробности этих отношений. В книге утверждается, что Шелленберг и Массон имели четыре личные встречи: две — в сорок втором и две — в сорок третьем году. Первое их свидание состоялось в Южной Германии, в пограничном городке Вальдшуте, 8 сентября 1942 года. Прошел примерно месяц, и немец сам пожаловал в Швейцарию. Полковник Массон принял гостя недалеко от Эрматингема, в замке Вольфсберга, на берегу Боденского озера. Замок принадлежал Паулю Мейер-Швартенбаху — сотруднику Массона. Последующие встречи происходила также на территории нейтральной Швейцарии. Само собой разумеется, все поездки Шелленберга и Массона совершались в условиях строжайшей секретности. О них знали лишь несколько особо доверенных лиц и личная охрана визитеров.

Можно строить различные предположения о содержании бесед руководителей двух разведок. Думается, однако, что в сорок втором году Шелленберг не передавал Массону никаких данных о «Красной тройке» и не просил помощи в поисках нашей организации. И все же полковник Массон не мог не понять, что такой могущественный в рейхе человек, как Шелленберг, ездит к нему и добивается доверительных отношений неспроста. Что ищет в Швейцарии начальник разведки СД? Массон, конечно, мог догадаться, что дело, вероятно, касается какой-то агентуры союзников, работающей против Германии.

Если у швейцарца были такие мысли, то они, безусловно, должны были его обеспокоить. Обеспокоить потому, что тень опасности нависала над лучшим агентом-информатором, который поставлял швейцарскому генштабу ценнейшие сведения из Берлина. Имя этого человека — Рудольф Рёсслер.

ЛЮЦИ, ВЕРТЕР И ДРУГИЕ

Как уже говорилось, летом 1942 года через Сиси мы нашли в лице Тейлора хорошо осведомленного информатора, хотя наши попытки выяснить, из какого необыкновенного источника он получает данные, не увенчались успехом. Но вот примерно в конце ноября, когда под Сталинградом началось окружение армии Паулюса, на очередном свидании с Сиси Тейлор, передавая ей новые сведения, заявил, что немецкий друг, от которого он получает информацию, выражает желание регулярно снабжать советскую разведку интересующими ее материалами (с разрешения Центра Сиси просила Тейлора откровенно переговорить с его приятелем и добиться от него согласия на работу с нами). Тейлор при этом сказал Сиси, что его друг буквально взбешен из-за того, что собранная им ценная информация о Восточном фронте, которую он с ведома руководства швейцарской разведки передавал англичанам, систематически не использовалась в интересах борьбы с гитлеровской Германией.

На приятеля Тейлора сильное впечатление произвели успехи Красной Армии под Сталинградом, и именно это побудило его к сотрудничеству с нами. Во всяком случае, в беседе с Сиси Тейлор заявил, что он и его друг готовы помогать Советскому Союзу безвозмездно, то есть не требуя платы за свои сведения, так как они видят, что СССР — самый непримиримый враг гитлеризма и от его борьбы зависит исход войны.

Но Тейлор сделал и оговорки. Соглашаясь на совместную работу, неизвестное лицо ставит одно категорическое условие: советская разведка не будет выяснять его настоящую фамилию, адрес и род занятий. Тейлор лишь сообщил, что человек этот живет в Люцерне.

Я запросил Центр: соглашаться ли на такое условие? По моему убеждению, его стоило принять, хотя условие было несколько необычным. Иначе можно вовсе потерять связь с новым, весьма осведомленным лицом или даже группой лиц. Взвесив все «за» и «против», Директор согласился со мной, но предупредил, чтобы Сиси, со своей стороны, тоже держалась настороже — Тейлор ни в коем случае не должен открывать своему другу ее фамилию и адрес. Наше условие было Тейлором принято.

Так в ноябре 1942 года наша группа пополнилась человеком, которому суждено было сыграть очень большую роль в сборе разведданных. Новому источнику я дал псевдоним Люци, по созвучию с Люцерном — городом, где он жил. Как и все другие псевдонимы, имя Люци ставилось только в радиограммах, предназначенных Директору.

Еще до получения согласия Директора мне хотелось выявить, насколько широки разведывательные возможности Люци. Я задал новому информатору вопрос: что известно германскому генеральному штабу о Красной Армии — расположении войск на фронтах, кто ими командует и т. д.?

Люци сообщил по цепочке, через Тейлора, что он готов дать ответ. Мы ждали с нетерпением.