Антология советского детектива-20. Компиляция. Книги 1-15

— Вот этим вор прибивал жесть к крышам очищенных вагонов. В первом и третьем случаях он потратил по три штуки, во второй раз — две. Неврастеник едва ли стал бы заниматься этим. Но я пока — о другом. Экспертиза исследовала гвозди и установила: абсолютно сходны.

Смолин спрятал платок в карман.

— Значит, мы можем уже кое-что сказать о воре. О его характере и силе, о его зубах, его одежде и особенностях гвоздей. Такие же гвозди, полагаю, можно найти у него дома.

— Ну что ж, тут верный путь, пожалуй. Как поступишь?

— Вор был у вагона шесть часов назад. Уходя, он обронил кусок шелка. Сегодня нет ни дождя, ни ветра. Следы сохранятся. Я вызвал из питомника Рустамова с Дези.

— Работай, — поднялся Крестов со стула.

На станции Смолин быстро отыскал нужный вагон. Поздоровавшись с милиционером, капитан закурил, но тут же сунул трубку в карман: вдали показался Рустамов с овчаркой.

Проводник пожал руку Смолину и что-то ласково сказал собаке. Затем он дал Дези понюхать кусок шелка, оброненный вором у вагона, и ослабил поводок.

Овчарка бросилась вперед, вернулась к вагону, потащила проводника по путям. Вскоре она оказалась на старом месте и, подняв на Рустамова глаза, жалобно взвизгнула.

— Ищи, Дези, голубушка! — тихо сказал проводник.

Дези несколько раз прихватывала след, но сбивалась. Наконец, она взяла его нижним чутьем и, сильно натягивая шнур, вышла на площадь.

Смолин поспешил к машине и вскоре почти догнал Рустамова.

Медленно следуя за проводником, «Победа» добралась до небольшого железнодорожного поселка.

У крайнего дома Дези резко рванула поводок, залаяла и потянула Рустамова на крыльцо.

«Победа» мгновенно увеличила скорость, пронеслась вперед и скрылась из глаз.

Дези заметалась у крыльца, ничего не понимая: проводник уводил ее от следа.

Через несколько минут машина вернулась и замерла вблизи замеченного дома. Смолин одернул на себе пиджак, переложил пистолет в карман и вышел из «Победы».

Шофер тоже выбрался из машины, приготовил оружие и облокотился на капот мотора.

Неподалеку Рустамов прикармливал Дези и зорко посматривал на капитана.

Смолин постучал в дверь.

Никто не ответил на стук.

Капитан ударил сильнее.

Послышались старческие шаги. Кто-то, не открывая дверь, спросил:

— Кого надо?

— Откройте, бабушка…

— Надо, говорю, кого?

— Напиться найдете?

Дверь немного приоткрыли, и стало видно женское морщинистое лицо.

Разглядев Смолина, старуха сняла цепочку.

— Пожалуйте, батюшка.

В прихожей стоял полумрак. Старушка медленно пошла вперед. Смолин держался почти вплотную к ней: преступник, если он здесь, не станет стрелять — побоится попасть в хозяйку.

Подойдя к ведру с водой, старуха загремела ковшиком и сказала:

— Включи лампочку, голубь. Я-то к темноте привыкла — все одно слепая, а тебе неспособно будет.

Щелкнув выключателем, Смолин быстро огляделся. Прихожая была пуста. На стене, на большом крюке, висела промасленная одежда железнодорожника.

Словно перехватив взгляд Смолина, старуха прошамкала:

— Не испачкайся, батюшка. Сын у меня — шофер, грузовик водит.

«Не очень-то она слепая!» — отметил про себя Смолин.

— Отдохнешь, может? С дороги, видать?

— Посижу немного, — согласился гость.

Старуха оказалась словоохотливой. Она сообщила, что сын ее — Пантелей — первейший в поселке шофер, но притом забияка и лихач.

— Конечно, — поспешила она сгладить впечатление, — дело молодое, не всякое лыко в строку.

— Пожалуй, — неопределенно откликнулся Смолин.

— Сын для матери всегда ребенок, батюшка, — вздыхая, сказала старуха. — Подрался как-то, бог знает где, зуб-то передний ему и высадили. Поверишь — неделю не спала. Он мне потом уж признался: уволили его со станции за драку. В артели стал робить. А так, шофер — лучше некуда. Верно говорю.

Видно было: старой женщине не с кем поделиться горем, и она открывает душу случайному человеку.

— Сын дома? — поинтересовался Смолин.

— Шатается невесть где, — огорченно промолвила старуха. — В отпуске он. Сутками пропадает. Так-то уж мне это не нравится, батюшка, слов нет.

Узнав у хозяйки, что к вечеру Пантелей сулился прийти домой, Смолин уехал.

За его спиной щелкнул дверной замок и загремела цепочка.

Вечером у того же домика остановился грузовик. Водитель вылез из кабины и забрался в кузов. Что-то осмотрев там, он стал замысловато ругаться.

Мальчишки, немедля сбившиеся у машины, поняли из слов водителя: встречная полуторка задела грузовик за борт и сорвала две верхних доски.

В домике открылось окно, из него высунулась лохматая голова парня.

— Что скрипишь? — спросил он у шофера, пьяно ухмыляясь. — Борт оборвали, сам и есть дурак.

— Не тычь пальцем, обломишь! — отозвался водитель, осматривая покалеченные доски.

— Обожди, — беззлобно пробурчал парень. — Выйду.

Появившись на улице, Пантелей осмотрел кузов и усмехнулся:

— Зацепили тебя по всей форме. Не вешай носа, однако. Сейчас я тебе гвозди и молоток дам. Заколотишь.

Вскоре Пантелей вернулся с большой деревянной коробкой.

Шофер посмотрел на гвозди, поскреб в затылке:

— А других у тебя никаких нет?

— Эти — в самый раз. Других нет.

Водитель кое-как приколотил доски, поблагодарил Пантелея и полез в кабину.