Антология советского детектива-21. Компиляция. Книги 1-15

— Советского сторожевика нет! Море пустынно. Вы правильно вели прокладку, лейтенант? Не уклонились ли мы в сторону? — подозрительно покосился командир на Мерита.

— Ручаюсь, кэптен. Как за вас…

— Не болтайте лишнего, — оборвал его Колдуэлл. — Где мы?

Мерит назвал координаты.

— Включить эхолот!

Зеленые перебегающие искорки на экране прибора мельтешили против цифры «40».

— Правильно. Мы у входа в коридор.

Ночью по нащупанному хищниками из Соединенных территорий еще во время свободного хозяйничанья иноземцев у берегов царской России подводному коридору между двумя грядами рифов у побережья Колдуэлл провел лодку к нашему берегу.

* * *

Нынче новолуние. На море легкое волнение. Немолчный рокот прибоя один нарушает тишину побережья да светлыми брызгами пены чуть рассвечивает безмолвный берег. Чертовым пальцем торчит у воды одинокая остроконечная скала с подрытым волнами основанием. Море, небо, скалы на берегу, рифы — всё тонет в густых, исчерна-фиолетовых тонах ночи.

Вот за линией прибоя всколыхнулась вода, и невидимый даже вблизи поднялся над поверхностью силуэт рубки подводной лодки.

Мистер Гаррисон и коммодор Грехэм не ошиблись в капитане 3 ранга Колдуэлле. Хорошего служаку всегда полезно удерживать в черном теле. Тогда он больше старается выкарабкаться вверх по служебной лестнице. Толстый Реджи, как называли его товарищи по курсу в Вест-Айланде, был настоящим моряком и опытным командиром. Правда, отсутствие связей среди сильных мира сего всегда ощутительно мешало его продвижению по службе.

Колдуэлл рассчитывал: «Вот теперь-то я держу счастье за хвост… Оно мое. Высокие акционеры монополии оценят такую старательность… Рядом чужой берег… Конечно, лучше было бы, чтобы эти двадцать тысяч таллеров достались без такого риска»…

Что поделаешь, если дед из промотавшихся баронетов старой Англии и неудачник-папаша не оставили внуку и сыну ничего, кроме имени. Зато имя дало офицерский чин… Попробовал бы какой-нибудь техник или учителишка сунуться в морскую академию!

Колдуэлл вздыхает: «У каждого свой бизнес…»

Командир вполголоса торопит лейтенанта Мерита. Штурман поведет шлюпку с Бэндитом и двумя парнями, которым сам черт не брат. Впрочем, за пятьсот таллеров каждый станет дьяволом. У этих матросов железные мускулы и дубовые мозги. Мозги им не нужны!

С ними пойдет Бэндит. Они нужны только как ударная сила, чтобы привести к порядку этого…

Колдуэлл с усмешкой смотрит на Бэндита. Достопочтенный мистер не очень охотно спускается в надувную шлюпку. «Пусть его окропит святой океанской водицей. От нее люди становятся сговорчивее», — про себя злорадствует капитан 3 ранга и услужливо поддерживает локоть джентльмена с чековой книжкой. Правда, с книжкой джентльмену пришлось временно расстаться.

— Ни одежда, ни документы не должны выдавать нашей нации, — так сказал коммодор Грехэм, командир соединения подлодок. Колдуэлл принял меры, чтобы лодка и ее люди внешне не имели никакой национальной принадлежности.

— Отваливать! — шепотом командует он лейтенанту Мериту. — С богом.

Легкая надувная лодка быстро удаляется к берегу.

* * *

…Ночной патруль — три матроса с поста — приближался к концу своего маршрута. За Чертовым пальцем уже участок пограничников. Матросы неслышно, один за другим, идут по самому краю обрыва. Сейчас спуск, за ним — балка, выходящая к морю. Это конечный пункт маршрута. Дойдут и по часам Григорьева повернут назад, к посту, а где-то южнее пограничники тоже пойдут в их сторону. Расстояние между патрулями останется неизменным.

«Да, беспокойно стало в этом районе. Столько нового… Служба пошла — совсем как на войне. Чудно́, — размышляет Григорьев. — И как все началось: поймал Лешка передатчик, приехала женщина…»

На дне балки темно. Сплошной стеной стоят у ручья, растопырив длинные ладони листьев, черные сейчас, в ночи, шеломайники. То там, то здесь за ноги цепляются ползущие среди камней травы. Нужна осторожность. Пермитин задел ногой за невидимый камень, споткнулся…

— Хоть глаз выколи! — сдержанно ругнулся молодой матрос. — Погодите, хлопцы. Ногу зашиб.

Матросы остановились. Пермитин уселся на землю, положил рядом автомат и начал расшнуровывать ботинок. Григорьев и Насибулин остановились рядом, оперлись спинами о скалу и смотрят в чуть светлеющий проем выхода из балки…

Никто из них не замечает, что в трех метрах сзади, плотно вжав тело в расселину скалы, стоит черный человек. Он сдерживает дыхание. Сердце бьется сильно и неровно. Нарастает знакомая волнующая боль в висках.

«Проклятье! Если бы не этот камень под ногой у патруля — был бы конец! — Человек со злобой вспоминает пожилого джентльмена с лягушечьим ртом. — Все из-за него!»

Как он ненавидел сейчас этих неповоротливых русских парней, остановившихся рядом. Особенно этого, который сопит и так долго растирает ногу. «Надо терпеть. Только стоять очень неудобно…»

Левая стопа человека застряла между двумя обломками камня и начинает затекать. Человек осторожно переносит тяжесть тела на правую ногу и лихорадочно размышляет: