Антология советского детектива-21. Компиляция. Книги 1-15

— Чепуха! — с сердцем возразил Соколов. — Вы имели продолжительную беседу с Власовым, а я вчера просидел в кабинете Макарова до пяти утра. Много интересного услышал там. Советую и вам, Павел Иванович, познакомиться с тем, что уже сделано Макаровым. Впрочем, зачем откладывать? Идемте в конструкторскую сию же минуту!

Грищук взглянул на часы.

— Извините, Семен Петрович, у меня люди вызваны из цехов. Освобожусь через пятнадцать минут.

— Превосходно! — согласился Соколов. — Мы с Григорием Лукичом подождем вас у Макарова.

Через несколько минут директор и парторг были в кабинете Макарова. После коротких взаимных приветствий и обмена мнением насчет дружной весны Соколов сел в кресло в углу и предложил:

— Давай ка, Федор Иванович, выкладывай все, что у тебя на душе. Надо кончать с разговорами, пора приступать к делу.

Макарова немного смутила такая постановка вопроса.

— Семен Петрович, вы просите выкладывать все, что у меня на душе… А если я вам покажу то, что у меня уже есть на бумаге?

Вдруг, раньше обещанного времени, в кабинет вошел главный инженер. Поздоровавшись с конструктором, сел рядом с Соколовым. Макаров повернул к гостям стоявшую у стены большую копировальную доску и сдернул с нее голубенькую шторку. На листе ватмана все увидели очертания конусообразного корпуса истребителя. Оттянутые назад и немного пригнутые к низу стреловидные крылья придавали самолету вид спортсмена, приготовившегося к прыжку в воду. Соколов, Грищук и Веселов тотчас поднялись со своих мест, подошли к доске. Макаров отступил на шаг и, стараясь не обнаружить собственного волнения, стал украдкой наблюдать за их лицами. В кабинете наступила тишина, только мерно тикали огромные, в рост человека, часы в простенке между окон.

В большом зале, рядом с кабинетом, конструкторы были заняты своими делами. Власов, вычерчивая какую-то деталь, время от времени поглядывал на дверь кабинета ведущего, как бы пытаясь угадать, о чем там говорят руководители завода. Вот из кабинета вышли Соколов и Грищук. Власов взглянул в лицо директора и убедился, что в эту минуту настроение у него было гораздо лучше, чем тогда, когда он шел к Макарову; у Грищука, наоборот, на лице была растерянность. Власов стал ждать, когда выйдет парторг. Что это он опять задержался у Макарова?.. Вдруг открылась дверь, в ней стоял Веселов.

— Василий Васильевич, зайди, пожалуйста! — предложил он конструктору.

Войдя в кабинет, Власов не сел на предложенный Макаровым стул, а стоя сухо спросил:

— Чем могу служить, Григорий Лукич?

Веселов подошел к нему, посмотрел в глаза и попросил:

— Василий Васильевич, все ждут, что ты поможешь Макарову…

Власов пожал плечами.

— Я однажды хотел было помочь, да не впрок пошло. А сейчас тем более едва ли окажусь полезным.

— Но почему? Объясни.

— Дело в том, Григорий Лукич, что я не вижу той точки, на которой могли бы сойтись наши с Федором Ивановичем взгляды.

— Не видишь? — с сожалением спросил парторг. — Посмотри же внимательнее. Вот она, та «точка», на которой непременно должны сойтись ваши взгляды! С этими словами он сдернул шторку с доски и показал широким жестом.

— Полюбуйся, Василий Васильевич, какая рождается машина!

Власов мельком взглянул на чертеж и отвернулся. Затем медленно подошел ближе к доске и стал понимающими глазами пристально всматриваться в стреловидные очертания самолета.

В этот день Власов ушел с завода вместе с рабочими первой смены. Войдя в трамвайный вагон, сел в углу на боковой скамейке. Вскоре в этот же вагон вошла Мария Алексеевна Аксенова — сестра летчика Боброва. Власов притронулся было к своей шляпе, чтобы поздороваться, но трамвай резко тронулся с места, и Мария Алексеевна, пошатнувшись, оказалась далеко впереди.

Власов обрадовался, что она не заметила его. Он не сомневался, что она знала о его теперешнем положении. И брат мог рассказать, и Веселов, как члену партбюро. Ему было стыдно сейчас перед женщиной, которую когда-то в молодости любил и к которой до сих пор у него сохранилось светлое чувство. «Может быть, сойти мне незаметно?..»- мелькнула мысль.

На душе было тяжело. Еще вчера он лелеял мечту о славе и личном благополучии. Он был уверен, что Макаров «сорвется», что у него не хватит сил прошибить стену, что созданная конструкция самолета, уже воплощенная в зримую модель, будет построена и поднята в воздух… Но все рухнуло! То, что он сегодня увидел на чертежной доске в кабинете Макарова, убило его мечту.

На первой же остановке Власов вышел из трамвая. Спускаясь с передней площадки, он даже не оглянулся, боясь, что Аксенова спросит, почему он сходит. Но едва он прошел десяток шагов, как вдруг услышал сзади знакомый голос.

— Василий Васильевич, здравствуйте! Решили пешком прогуляться? Я тоже…

Власов вздрогнул и остановился. Рядом с ним стояла Мария Алексеевна, всунув руки в карманы коричневой тужурки. На ее усталом, все еще красивом лице теплилась ласковая улыбка.

— Здравствуйте! — проговорил он. И затем ни к чему добавил: — Пожалуйста!.. Погода такая чудесная…

Поздоровавшись, Мария Алексеевна объяснила: