Антология советского детектива-23. Компиляция. Книги 1-17

Если мир будет лежать в развалинах,
К черту, нам на это наплевать!
Мы все равно будем маршировать дальше,
Потому что сегодня нам принадлежит Германия,
Завтра — весь мир!

Стоило голосам смолкнуть, как послышался размеренный и холодный голос диктора. Он зачитал ряд цифр, делая после каждой короткую паузу.

Дешифровка заняла немного времени, так как шифр был знаком по первой радиограмме. Густав приказывал Хорьку поспешить со сбором сведений о мощности заводов города и узнать о судьбе «Юнкерса-88», не вернувшегося на базу 27 марта.

— Могу вас поздравить, товарищ майор, — сказал Магуре начальник отдела. — Теперь мы знаем точно: радиограммы Густава предназначаются немецкому резиденту по кличке Хорек в Сталинграде, ведь именно двадцать седьмого марта на наш город совершил налет одиночный «Юнкерс-88».

— Тот самый, что доставлен в Сталинград? — спросил Магура.

— Да, — кивнул Зотов и поискал в карманах спички. — Сбитый капитаном Смирновым и поставленный на площади Павших борцов.

— От него уже почти ничего не осталось, — улыбнулся майор. — День-другой, и сталинградцы растащат самолет по винтику.

— Абвер интересуется не самим «юнкерсом», а его экипажем. Видимо, отлетался какой-то известный ас. Запрос службы Канариса Хорьку помог нам определить адресата радиограммы. В следующую пятницу в это же время будем слушать Густава вновь.

— И ничего не станем предпринимать?

— А что вы предлагаете?

— Заглушить в пятницу волну, на которой вещает Густав, и, пока Хорек будет бесцельно бороться с помехами в эфире, заговорить нам самим, пригласив вражеского резидента на встречу со связником, якобы посланным к нему. Так мы выйдем на Хорька. Надо лишь подобрать диктора с тембром голоса, похожим на тот, какой мы только что слышали.

— Но нас услышат и в функабвере[68]. И поймут, что мы затеяли игру с их резидентом.

— Густав не успеет принять каких бы то ни было мер. По крайней мере до следующего радиосеанса. А этого времени нам вполне хватит, чтобы Хорек вылез из норы и встретился со мной.

— Но Хорек может запросить подтверждение присылки связника.

— У него нет обратной связи с Густавом, — возразил Магура. — Хорек лишь принимает директивы, а сам не выходит в эфир. Будь это не так — наши пеленгаторы обнаружили бы его рацию. Мое предложение — единственная на сегодняшний день возможность выйти на немецкого резидента.

Зотов притушил в пепельнице папиросу, повернул рычажок настройки приемника и поймал трансляцию концерта по заявкам красноармейцев. Пела Лидия Русланова.

— Мы сталкиваемся с довольно опытным врагом, — сказал Зотов, когда смолк голос певицы. — Если верно предположение, что именно к нему перед войной спешил на встречу сотрудник германского посольства, то Хорек заброшен к нам довольно давно и хорошо законспирирован. Не исключается, что он станет подозревать подосланного связника и сможет разоблачить нашего сотрудника. Поэтому в операции надо предугадать каждый шаг Хорька.

10

Дни для Антона тянулись однообразно. Утром, наскоро перекусив, он уходил бродить по городу, нисколько не опасаясь патрулей и сотрудников милиции: в кармане лежали пропуск для беспрепятственного хождения после комендантского часа, паспорт с пропиской, удостоверение бойца ведомственной охраны завода со всеми положенными штампами, печатями и подписями. Все это Селезень получил от Непейводы.

Иногда Антон выполнял отдельные поручения дружка. К примеру, в намеченный час ехал на Дар-гору и подходил к старику, продающему семечки.

— Два стакана, только с верхом, — говорил Антон заранее обусловленную и заученную фразу. — Сыпь, дед, деньгами не обижу!

Старик сворачивал из тетрадного листа фунтик, насыпал в него два стакана поджаренных подсолнечных семечек, взамен получал пятерку.

— Покедова! — прощался Антон и начинал лузгать семечки. А когда съедал — бумажку не выбрасывал, а прятал в карман, чтобы вечером отдать Непейводе. Антон догадывался, что листок этот хранит не только решение арифметических задачек, а еще что-то важное для Непейводы и главаря их банды. Или, опять же по приказу, толкался у проходных заводов медицинского оборудования и кирпичного, прислушиваясь к разговорам рабочих, и позже передавал услышанное Непейводе. А говорили люди о разном: о карточных нормах на продукты, об эвакуированных, прибывавших чуть ли не ежечасно в Сталинград, о положении на фронтах, о выполнении плана в цехах, что интересовало Непейводу в первую очередь.

В свободные часы Антон бродил по площади Павших борцов, где был выставлен для всеобщего обозрения подбитый «Юнкерс-88» и где постоянно крутились, по очереди залезая в кабину самолета, мальчишки. Потом слонялся по городскому рынку. Там втридорога продавались с рук носильные вещи, пшеничные лепешки, можно было разжиться и самогоном, мылом, солью. Тут же торговали старыми журналами «СССР на стройке», деталями для велосипедов или пустыми банками из-под компотов.