Антология советского детектива-23. Компиляция. Книги 1-17

— Отдай хозяйке карточки, — приказал Франц напарнику, и Шевчук послушно достал несколько карточек на хлеб, жиры и сахар. — Не хотим вас объедать.

— Да на это я столько продуктов получу! — обрадовалась Мальцева. Она пересчитала карточки, собралась поинтересоваться, откуда их столько у гостей, но Шевчук опередил с вопросом:

— Работаешь где?

— На эвакопункте.

— А что это такое? — не понял Шевчук.

— Пункт по приему эвакуированных из города. С детишками вожусь. Кто сиротами остался или родителей потерял.

— А-а, — протянул Шевчук и хмыкнул: — Выходит, ты им вроде приемной мамаши?

— Тебе, Поддубный, нужно идти, — напомнил Франц.

— Лучше в ночь, — заметил Шевчук.

— Груз нужен сейчас. К уходу хозяина в депо «сюрпризы» должны быть здесь.

— Ладно уж, — недовольно протянул Шевчук.

Он был взят в лесу, не успев даже потянуться за «вальтером», который постоянно носил за поясом. Руки Шевчука были заняты тюком с «консервами» и «антрацитом», изготовленными в специальных лабораториях абвера и впервые применяемыми зимой сорок второго года в битве на Волге.

— Так и стоять! — приказал вышедший из оврага лейтенант госбезопасности.

Шевчук резко обернулся, увидел, что со всех сторон окружен бойцами, и сразу сник, словно став ниже ростом. Ссутулясь и по-бычьи опустив голову, он молча и как-то отрешенно дал себя обезоружить и обыскать, но вдруг, по-звериному оскалившись, бросился на лейтенанта.

Лейтенант отпрянул в сторону, Шевчук пролетел мимо, оступился и грохнулся на землю, утопив лицо в грязный, истоптанный сапогами снег.

18

Пурга мела весь день. К вечеру у стен домов и заборов выросли сугробы. Ветер бросал горсти снега в окна, двери, словно просил пустить погреться, гудел в печных трубах.

Нейдлер всматривался сквозь оконное стекло в снежную круговерть, надеясь первым увидеть возвращающегося Шевчука, и заметно нервничал.

— Непогоду где-нибудь пережидает, — успокоил Магура.

— Хорошо, если так, — сказал Нейдлер. — Но он прекрасно знает, что ему необходимо вернуться до вашего ухода в депо. Нужно торопиться. Налеты авиации на идущие к Сталинграду составы дают, к сожалению, мало эффекта. Мешает заградительный обстрел зенитных орудий и вся служба ПВО. Так что каждый день и час нашего промедления могут стоить жизни тысячам солдат шестой армии. Вчера я несколько часов провел на станции: эшелоны с подкреплением спешат к фронту без остановок. Откуда только русские черпают силы? Со Сталинградом должно было быть покончено еще в августе, после нашего массированного налета на город. Такого удара с воздуха еще не знала история. Мы оставили от города одни развалины, но тем не менее встретили упорное сопротивление! Армия, которая не знала поражений на Балканах, топчется на месте! А взятия Сталинграда ждем не мы одни. Стоит отбросить Красную Армию за Волгу, и в войну на стороне рейха вступят Япония с Турцией. Даже Черчилль считает, и не без основания, что русская армия накануне разгрома, и поэтому задерживает открытие второго фронта.

Эрлих и Магура слушали Нейдлера не перебивая. И обрадованный вниманием к своей персоне, Франц заговорил с жаром и апломбом, словно находился перед большой аудиторией:

— Мы можем помочь армии Паулюса перестать бесцельно топтаться на месте. Русские не ждут удара в спину, и сотня-другая солдат дивизии «Бранденбург» сделают в Заволжье больше, нежели вся шестая армия в открытом бою! К нам присоединятся представители национальных меньшинств России, порабощенные большевиками и комиссарами. Мы сформируем специальные воинские подразделения, которые помогут захватить стратегически важные пункты противника! Саботаж, пораженческие настроения деморализуют русский тыл и подорвут боеспособность Красной Армии!

— Простите, — не выдержал и перебил Магура. — Не проходили ли вы случайно подготовку в министерстве имперской пропаганды?

— Нет, — удивленный вопросом, ответил Нейдлер.

— Грешным делом, я подумал, что вы прибыли сюда от доктора Геббельса.

— Просто я хорошо знаю условия жизни в России, так как прожил здесь всю жизнь, — похвастался Нейдлер.

— Я тоже прожил в России всю жизнь. Но, признаюсь, не верю в вашу затею с повстанческими выступлениями. Германия захватила пол-России, оккупировала Украину, Прибалтику, Белоруссию, Крым. Но о восстаниях в национальных республиках что-то не слышно. Наоборот, в республиках формируются отряды добровольцев, в идущих к Сталинграду составах рядом с сибиряками — узбеки и казахи, якуты и армяне, удмурты и грузины. Война стала делом всех наций страны и еще больше сплотила их.

Магура говорил не спеша, без той напыщенности, какую только что демонстрировал Нейдлер.

— Вы сказали, что выросли не в Германии, а в России. Неужели же не смогли уяснить самому себе, что надежды рейхстага и всей нацистской партии на восстания в республиках Советского Союза и слабость русского тыла обречены на провал?

Нейдлер молчал. И лишь услышав стук в дверь, приободрился:

— Поддубный вернулся! Где его так долго носило?