Антология советского детектива-24. Компиляция. Книги 1-23

Агенты расхохотались. Но хохот быстро умолк, потому что раненый агент застонал. О нем как-то все забыли во время перестрелки.

Начальник подошел к нему, наклонился и, расстегнув на нем шинель, осмотрел рану, освещая ее фонариком. Рана была ножевая — длинная и глубокая, как раз посредине живота. Кишки выпирали из нее.

— Эх, жаль доктора не захватили! — пробормотал Коршунов. — Вот что, ребята, — обратился он к агентам, — двое возьмите-ка его, перетяните ему хоть рубахой что ли, да сейчас его на шинели — до пролетки, а потом живо в больницу. Ну-ка, Михайлов, Кошкин!

Двое подошли к раненому, сделали кое-как перевязку и, положив на шинель, понесли.

— Не выживет, — сказал Коршунов.

— В доску[189] — крикнул кто-то из бандитов, когда раненого проносили мимо хазы. — Я ему весь кучик[190] в брюхо спустил. Эй, вы с..., кого это я помочил?! — крикнул он, нагло посмеиваясь. — Фамилию, имя скажите, чтобы знать, кого поминать!

— Молчи, б..! — ответил кто-то из агентов. — По вам вот поминки надо будет справлять, когда вас завтра за кирпичный завод поведут!

— Врешь! — крикнул бандит. — Без венчанья не поведут[191].

— Надейся, как же! — крикнул агент.

— Позагсят — без венчания сойдет! — подхватил другой.

Из хазы посыпалась блатная ругань.

— Ну, жалко, что апельсинчиков[192] с нами не было, а то бы помочили которых!

— Да и так бы досталось, если бы сунулись. Только что на крышу залезли!..

— А кто это, какая б......стукнула вам[193], узнать бы?

— Никто нам не стукал. Мы и без стукачей вашу шпану выловим! — кричали в ответ агенты.

Коршунов, наконец, вмешался и прекратил перебранку.

— Эй, вы! — крикнул он бандитам. — Кто у вас тут бандура[194]?

— А вот чью варзуху видали, та и бандура, — ответил ему хриплый женский голос.

Бандиты захохотали.

— Что, жаба[195], получил? Вот наша бандура какая! — кричали они.

— Ну, ладно, — сказал спокойно Коршунов. — Выходите по одному.

По обе стороны двери и напротив нее стали агенты с направленными на выходящих бандитов наганами.

Сам Коршунов стоял прямо против выхода и освещал фонариком лицо каждого выходившего. Бандиты жмурились и ругались. Мужчины и женщины выходили один за другим с поднятыми руками.

— Колька Чернота.

— Мишка Лодырь.

— Сашка Курсант.

— Фенька Клюква! — опознавал инспектор угрозыска бандитов.

— Ого, да вся головка тут! — сказал он с явным удовольствием, когда вышел последний, девятый по счету бандит. — Ну, теперь газетам писать будет нечего!..

Всех блатных перевязали и, окружив, стали выводить из оврага...

А на следующее утро разносчики бойко торговали воскресной газетой, крича надорванными голосами:

— Новое изнасилование за городом!..

 4 Воскресная прогулка

Дворники не подметали еще тротуаров и мостовых. На улицах в такую рань нельзя было встретить ни прохожего, ни проезжего. Поэтому вполне естественно, что постовой милиционер, стоявший на углу возле сада, посмотрел с большим удивлением на двух граждан, восседавших в пролетке вместе с собакой.

— Наверное, охотники, — догадался он, наконец, и, конечно, не ошибся, потому что. действительно, это были охотники — Коршунов и Макинтош.

Они разговаривали о собаке,

— Да, она у меня умница, — говорил хозяин Геры. — Я думаю, что другой такой и в Москве не сыщешь, а в Сибири-то уж наверное. Вы и представить не можете, сколько мы с ней поработали! — он потрепал собаку но спине.

— Да, — сказал Коршунов. — А я, вот, не работал с собаками—не приходилось, да и все-таки это требует больших специальных знаний. А я уж и без того, знаете ли, ходячая энциклопедия, — улыбнулся он.

— Да, работа с собакой требует особых знаний и большой опытности, — сказал Макинтош. — Какой же ты, например, агент-проводник, если ты не сам дрессировал собаку, а работаешь с чужой воспитанницей! А есть и такие агенты! — проговорил он с возмущением.

— Вы, я вижу, увлекаетесь своим делом, — улыбнулся Коршунов.

— Слушайте! — вскричал Макинтош и даже подпрыгнул на своем сиденьи, поворачиваясь к собеседнику. — Да если скажут мне теперь: вот тебе сто тысяч золотом, живи себе припеваючи, только брось свою специальность, так я даже ни минуты не подумаю и откажусь, ей— богу, откажусь!..

— Охотно вам верю, — сказал Коршунов.

— Правда? — полувопросительно воскликнул Макинтош, обрадовавшись, что Коршунов не усомнился в искренности его слов. — Да и как же иначе? — ведь вы, я думаю, от своего дела не откажетесь.

— Скорее повешусь, — серьезно сказал Коршунов.

— Вот. Я так и думал, — удовлетворенно продолжал собеседник.

— А меня, знаете ли, некоторые даже за сумасшедшего считают... некоторые знакомые. Впрочем, знакомых-то у меня, собственно, и нет, т. е. в общепринятом смысле: вот, чтобы домами были знакомы — я с женой к кому-нибудь в гости, а они бы ко мне...

— Почему? — спросил Коршунов резким и нервным голосом.

— Да так, знаете ли... — ответил собеседник его, смущаясь. — Как бы вам сказать... знакомые-то имеются, только все из своего круга — сотрудники же.

— Т. е. вы хотите сказать, что с вами стыдятся знакомиться? Так?!.. — сказал Коршунов, глядя в упор на собеседника.