Антология советского детектива-25. Компиляция. Книги 1-26

За первой рюмкой последовали вторая, третья, а после четвертой жене Шутова вдруг захотелось пива, и она сказала подруге и Валентину:

— Вы тут присмотрите за муженьком, чтоб не украли, а мы пивка вам принесем. — И удалились.

Жена Нечаева, похоже, ждала от Валентина более решительных действий, но от одной мысли, что о нем подумают товарищи, ему становилось не по себе, и он с нетерпением ждал возвращения Анатолия, намереваясь сразу же уйти.

Внезапно Шутов проснулся, окинул их недоуменным взглядом и стал крутить головой.

— А где Натали?

— Проспал ты свою Натали, — пошутила Евгения. — Увели ее.

— Ну и хрен с ней, — выругался Шутов. — Достал из сетки бутылку из-под «Фанты», вылил в рот последние капли. — Что, у вас ничего больше нету?

— Сейчас принесут. Наталья знает твои капризы.

Шутов ничего не ответил, нашел бутылку с водкой и выпил прямо из горлышка, вытер тыльной стороной ладони мокрые губы.

— Фу, дрянь какая. Хочу пива. Разыщи Наталью, — приказным тоном сказал Евгении.

Та насмешливо похлопала его по щеке.

— Ты командуешь, как своей собственной. Но я — не Наталья…

— Вон они идут, — обрадованно воскликнул Валентин, увидев приближающихся Анатолия с Натальей: Шутов, разозленный отсутствием жены, начал заводиться, и дело вело к скандалу. Возвращение жены с полной сумкой пива должно было бы ублажить взвинченного то ли ревностью, то ли перепоем боксерского тренера, но он, осушив подряд две бутылки, вдруг обратился к жене с поразившим всех бестактным вопросом:

— Натали, скажи честно, тебе нравится Толя?

Наталья недоуменно посмотрела на мужа, на курсантов. Лицо ее от стыда становилось пунцовым, но, оправившись от смущения, попыталась придать вопросу невинный оборот.

— И Толя, и Валя — хорошие, воспитанные мальчики. Твои ученики. Ты сам не раз хвалил их.

— А ты отдалась бы им?

Из глаз Натальи потекли слезы.

У Валентина от негодования все заклокотало внутри. Он схватил старшего лейтенанта за руку и властно потребовал:

— Сейчас же извинитесь перед женой!

— Чего? — Шутов попытался вырвать руку, но это ему не удалось. — Ты кто такой, чтобы меня учить?

— Я — человек, и хотя и возрастом и званием младше вас, но поучить кое-чему могу.

— Чему же? — усмехнулся Шутов.

— К примеру, вести себя прилично в компании, уважать женщин. И я еще раз прошу: извинитесь перед женой.

— Катись ты… Тоже нашелся мне джентльмен. — Он рванул руку, и Валентин на этот раз не стал удерживать ее: Шутов мог полезть в драку. — Убирайтесь отсюда. Кто вас приглашал сюда?

— Коля, — попыталась урезонить мужа Наталья. — Они же помогли тебе.

— А ты, сука, — Шутов замахнулся на жену, но Валентин снова поймал его руку и так сжал, что на шее сенсея вздулись жилы. — Отпусти.

— Извинись. Иначе…

— Что, морду набьешь? Бей! — Шутов, вытянув шею, приблизил к Валентину лицо.

— Не здесь. И не сейчас. Когда будете трезвым. — Валентин оттолкнул его руку, встал и, позвав Анатолия, зашагал прочь.

На очередной тренировке по боксу Валентин напомнил Шутову:

— Вы обещали показать нам настоящий бой. С кем-то из нас. Я хотел бы, чтобы вы показали со мной.

Валентин прекрасно понимал, что Шутов опытнее, физически сильнее, тяжелее в весе, а это в бою тоже имеет значение. Но Валентин был моложе, подвижнее, и молниеносная реакция в сочетании с интуицией зачастую приводили его к победе. В данном же случае даже не желание победы руководило им — ему хотелось проучить своего учителя за хамское отношение к жене, за бестактность к младшим по положению и званию.

Накануне Анатолий отговаривал:

— Не надо, он измолотит тебя. Муж и жена одна сатана, разберутся.

Валентин похлопал друга по плечу:

— Знаешь, чему учит одна из заповедей: не прощать предательства и подлости.

Шутов принял вызов, и в первом же раунде пошел в атаку. Он гонял по рингу Валентина от одного каната к другому, стремясь нанести сокрушающие удары. Но Валентин уклонялся, отбивал удары и, пританцовывая, спутывал все замыслы нападающего. Шутов злился, чаще мазал, и это утомляло его еще больше. К концу первого раунда пот лился по всему его телу ручьями — сказывалось и пристрастие за последнее время к спиртному.

Второй раунд хотя прошел не в прежнем стремительном темпе, но преимущества Шутов не упустил. Лишь в третьем, когда силы его были на исходе, Валентин перешел в наступление, и удары его сыпались слева и справа, снизу в лицо и голову, и Шутов не успевал уходить в защиту. На последних секундах Валентину удалось загнать его в угол и апперкотом послать в нокаут.

В раздевалке перед уходом Валентин сказал Шутову:

— Это, дорогой сенсей, урок на джентльменство.

На улице Анатолий спросил:

— Ты видел, как он на тебя посмотрел? Он тебе этого никогда не простит. И все из-за меня.

— Знаешь, друг, еще в детстве я прочитал, кажется, у Лермонтова: «Не трудно умереть за друга, трудно найти такого друга, за которого можно было бы умереть»…

Да, крепкая у них была дружба. Сколько раз выручали друг друга и в училище, и на Дальнем Востоке, и в Афганистане. Таких друзей, как Анатолий, у Валентина больше не было. Может, махнуть к нему в Москву? Отдать все оставшееся золото, покаяться…